Мифы воды

Церемония строится по тем же правилам, что и настоящие похороны: кукле положены специальный гроб или носилки по размеру, цветы, свечи и прочее (но надо заметить, что в роли священника выступает ряженый). «Покойника» оплакивают всерьез, не жалея сил (и это вновь принцип подобия в действии: что такое слезы, как не дождь?), и провожают в последний путь, при этом прохожие снимают шапки и крестятся. Куклу закапывают в тайном месте, нередко на перекрестке, а после устраивают погребальную трапезу. Иногда ее могут не закопать, а выбросить в озеро или же выкопать, а потом бросить в воду. У этого обряда не меньше региональных вариаций, чем у Додолы, и он также имеет неясные языческие корни, по поводу которых в научной литературе немало споров. Бросается в глаза сходство обряда с жертвоприношением, но есть и версия, согласно которой Герман — ритуал инициации; его также связывают с древнеримскими или фракийскими аграрными празднествами.

Считается, что в XX веке перечисленные обряды перестали практиковать.

Глава 8. НА ЧЕТЫРЕ ПАЛЬЦА ОТ СМЕРТИ62

ВОЛНЫ И ВОДОВОРОТЫ

Валы вставали все мощней и выше,

И наконец девятый вал, последний,

В себя вобравший половину моря

И полный голосами, встал до неба

И на берег низвергся с диким ревом,

Кроваво-красным пламенем объят.

И в глубине его, в огне, родился

Младенец беззащитный, и к ногам

Он Мерлина волною был подброшен.

А. Теннисон. «Приход Артура»63

Возможно, самая известная в сверхъестественном смысле волна — это девятый вал, чья популярность связана в основном с картиной Ивана Айвазовского. Поверье, согласно которому каждая девятая волна во время шторма сильнее предыдущих, распространено и в наше время: не только среди моряков, но и среди серферов. Образ давно превратился в метафору, выражающую приближение непреодолимой силы, одновременно роковой и грандиозной; он часто встречается в литературе и изобразительном искусстве. Про роковой вал знали разные народы, но некоторые опасались не девятого, а третьего или десятого.

Связанные с девятой волной суеверия не всегда подразумевают чью-то гибель: Флетчер Бассет, например, упоминает о том, что в Шотландии больную корову лечили омовением в девяти волнах прибоя, а также о том, как Маргарет Ричард, ведьма, осужденная в XVIII веке, зачерпывала три ложки воды из десятой волны прибоя, чтобы потом воспользоваться ею для своих колдовских целей.

С объективной точки зрения волны — штормовые или прибрежные — действительно отличаются друг от друга по высоте и другим параметрам, что объясняется физическими, а не мистическими причинами. Однако в чередовании слабых волн и мощных валов нет простых закономерностей, основанных на конкретных числах вроде тройки, девятки или десятки. Возможно, с помощью этих чисел моряки пытались рационализировать и просчитать опасность, которую представляло собой море во время шторма.

Еще один интересный пример девяти волн находим в легендарной летописи Ирландии, относящейся к периоду, когда гойделы и туаты соперничали за владение островом. В определенный момент сыновья богини Дану (туаты) попросили сыновей Миля (гойделов) на три дня покинуть территорию и отойти от берегов на девятую волну. Те согласились, а когда пришло время возвращаться, столкнулись с чародейской бурей, которая попыталась (в значительной степени безуспешно) помешать их высадке на берег.

Еще одна любопытная разновидность волны, по поводу которой существуют особые поверья, — приливный бор, возникающий из-за того, что в устье образуется волновой фронт и вода с большой скоростью движется вверх по течению, фактически вытесняется из моря в русло реки. Образование бора связано с целым рядом условий, включающих перепад высот и форму устья. Это опасное природное явление: к примеру, бор на китайской реке Фучуньцзян способен развивать скорость до 40 км/ч и подниматься до рекордных девяти метров. Флетчер Бассет упоминает ряд легенд и преданий, связанных с борами и основанных на общей идее: волну вызывает некое сверхъестественное существо, будь то демон, дракон, феникс, призрак ведьмы или нечто, не поддающееся определению, копошащееся на дне. Река, текущая вспять, выглядит зловеще, и без труда можно понять тех, кто подыскивал для такого феномена сверхъестественную подоплеку. Интересно, что в некоторых местностях Британии — например, в окрестностях рек Хумбер, Северн и Трент — диалектные обозначения бора (eagre, hygra) смутно напоминают имя древнего скандинавского владыки моря, ётуна Эгира. Впрочем, это, скорее, пример народной этимологии; а вот английское слово bore совершенно точно уходит корнями в древнескандинавское bára, то есть «волна, прилив».