Мифы воспитания. Наука против интуиции

Возраст рассказчиков — от семи до одиннадцати лет. Сюжет начинается с вопроса находящегося за кадром взрослого: «Расскажи мне, что с тобой произошло в Burger King». Потом ребенок в течение двух с половиной минут рассказывает историю, взрослый иногда задает наводящие вопросы. Для ребенка две с половиной минуты — долгий срок. За это время вполне можно запутаться в деталях и выдать себя.

Этот формат был специально разработан для имитации дачи показаний в суде. Там-то и началась современная наука о детском вранье. Ежегодно в американских судах дают показания более 100 000 детей, главным образом при разбирательстве дел о том, с кем останется ребенок после развода родителей и в случаях жестокого обращения.

В таких случаях за день-два до дачи показаний детям устраивают своего рода репетицию, чтобы они «проговорили» свою историю. Родители участников эксперимента Талвар тоже репетируют с ними накануне. Ребенок готовит два рассказа: правдивый и выдуманный. Оба записываются, при этом интервьюер не знает, какой именно рассказ не соответствует действительности. Одну из записей включают в подборку. Критерий выбора не зависит от того, насколько хорошо ребенку удалось соврать. Рассказы выбираются случайным образом. Милая девочка рассказала о том, что один мальчик в Burger King стал над ней смеяться и бросаться картофелем-фри, потому что она китаянка. Я аж онемел — неужто незнакомый ребенок может себе такое позволить? Девочка выглядела совсем маленькой, но излагала складно. Однако меня не убедила ни она, ни два следующих рассказчика. «Ой, как непросто!» — бормотал я, не представляя, правду слышу или нет. Я пододвинулся поближе к монитору и выкрутил звук на максимум.

Другая девочка рассказывала, что друзья стали высмеивать и избегать ее после того, как она получила высший балл за тест по математике. Она почти не приводила детали, так что ведущему приходилось постоянно что-то уточнять. Мне это показалось правдоподобным, наверное, ребенок так и должен рассказывать.

После окончания просмотра мы узнали свой результат. К моему разочарованию, я оказался прав всего четыре раза. А Эшли — три.

Наши результаты быть типичными. Талвар проделала этот тест с сотнями взрослых. В конечном счете это просто лотерея — невозможно определить, врет ребенок или нет. Большинство думают, что девочки говорят правду чаще, чем мальчики, хотя на самом деле это не так. Люди считают, что дети младшего возраста более склонны к вранью (в реальности наоборот). И, наконец, мы не слишком доверяем интровертам, хотя в действительности они лгут реже — у них нет необходимых социальных навыков, чтобы замаскировать ложь.

Существует масса методов проверки взрослых на честность, основанных на паттернах вербального и невербального поведения. Они дают небольшое статистическое преимущество, не больше. Чтобы узнать, врут взрослые или нет, можно исследовать тон и высоту голоса, расширение зрачков, движение глаз, отсутствие в рассказе сенсорных деталей и хронологию изложения. Однако применять эти критерии для детей — все равно что гадать на монетке. К слову, результаты полицейские даже хуже среднего — они распознают детскую ложь только в 45 % случаев. Некоторых работников таможни специально обучают выделять в потоке иммигрантов детей, которые едут без родителей и выдают себя за кого-то другого. Но даже они во время тестов Талвар попадают пальцем в небо.

Студенты Талвар — Муир и Рено разработали специальные варианты теста для родителей и учителей. «Вот учителя угадывают чаще среднего — в 60 % случаев. Но все равно очень расстраиваются, что не угадали на все 100 %, — говорит Муир. — Они говорят, что со своими учениками у них точно получилось бы».

Родители обычно утверждают, что прекрасно чувствуют детское вранье. Результаты тестов Талвар доказывают, что это не так.

В одном из экспериментов Талвар провоцирует смухлевать в игре, что дает им возможность позже солгать об этом обмане. Запись этого рассказа показывают родителям с вопросом: «Ваш ребенок говорит правду?» Результаты ответов можно охарактеризовать как попадание пальцем в небо.

Ясное дело, родителям это не нравится. Рено говорит, что перед началом эксперимента никто из них не верит, что их ребенок пойдет на обман. В лабораторию Талвар приходили родители, которые хотели использовать результаты тестов, чтобы доказать, как правильно они воспитывают ребенка.

Родителям сложно свыкнуться с мыслью, что их ребенок может лгать. На следующий день мы становимся свидетелями этого.

«Мой сын не врет», — упорно настаивает Стив, утомленный 35-летний отец шестилетнего Ника. Стив гордится своим «спокойным и общительным» сыном. Отец просит Ника показать, как он умеет складывать числа, и тот выпаливает несколько явно заученных наизусть примеров сложения больших чисел. Какое отношение это имеет к честности Ника — непонятно.