Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

— А о какой Екатерине Александровне шла речь? — уже в халате встретила его в прихожей Зина. — Куда ее Вадим Сергеевич увез?

Поляченко вздохнул: теперь не успокоится, пока не получит вразумительный ответ. Вот из кого вышел бы классный следователь!

— Некрасиво подслушивать! — как ребенка, укорил он супругу. — Ему женщину одну надо было отвезти.

— А почему ее Ладышев повез, а не Зиновьев? Почему не отправили на такси?

— Саша мне был нужен там.

Поляченко снова отругал себя, что сболтнул лишнее. А Зина так устроена, что «лишнего» для нее не бывает. Так или иначе докопается до истины.

— Вы кого-то укрываете? Это криминал, да? — загородив собой проход, Зина сверлила мужа взглядом дознавателя.

— Да никого мы не укрываем! С чего ты взяла? — отмахнулся он.

— Андрюша, я серьезно. Если Вадиму Сергеевичу пришлось срочно кого-то увозить с места преступления, значит, этот кто-то в нем замешан. Вы оба — законопослушные, вполне адекватные, отдающие отчет своим поступкам люди. Зачем вы это сделали? Кто эта женщина? Я знаю только одну Екатерину Александровну, ради которой он был на такое способен. Но Катя сейчас далеко! Или… Катя здесь?! — ее глаза расширились.

— Зина, какая Катя? Прошу тебя, не лезь в наши дела! — стал закипать Поляченко. — Я не могу, не имею права тебе всё рассказать, и мы это уже не раз обсуждали! Но если ты и дальше будешь так обостренно реагировать на мою работу, а тем более подслушивать под дверью, я вынужден буду скрывать от тебя гораздо больше! Всё! Я иду спать!

Прихватив костыль, Поляченко дошел до двери спальни, оглянулся… Вид застывшей в прихожей женщины — опущенные плечи, слезы в глазах — заставил его развернуться, подойти, крепко прижать к себе.

— Ну, прости за резкость! — ощутив прилив нежности, погладил он ее по волосам.

Зина подняла лицо. По щеке побежала слезинка, муж вытер ее кончиком пальца.

— Это ты меня прости! — всхлипнула женщина. — Я понимаю, что не права… Только я ничего не могу с собой поделать. Я… я очень тебя люблю! — она обвила руками шею мужа. — Я так долго тебя искала, так долго ждала и так боюсь потерять!

— Да не собираюсь я теряться, с чего ты взяла! Только-только научился быть счастливым, и сразу потеряться? Не дождешься! А ну-ка быстренько прекрати плакать: Владика разбудишь! — произнес он ей на ухо. — И вообще, ни к какой Маринке ты сейчас не пойдешь! Вместе с тобой мы пойдем в зал на диван и воспользуемся моментом!

— А спать? Ты же которые сутки без сна? — улыбнулась она сквозь слезы.

— Не увиливай! Высплюсь еще. А вот то, что я которые сутки без лучшей в мире женщины, начинает меня напрягать… — он нашел ее губы.

Маленькая хрупкая женщина привстала на цыпочки, потянулась…

Именно такая прелюдия была их любимой, потому что напоминала о первой близости, случившейся прямо в рабочем кабинете Поляченко. Шеф тогда долечивался в Германии, оба они чувствовали повышенную ответственность за оставленную на них компанию, постоянно общались по поводу и без и старательно скрывали свой интерес друг к другу. Пока в один прекрасный день накопившиеся нежность и желание не смели хрупкие барьеры перед долгожданным счастьем…

2

— …Сейчас линет! Бегом к машине! — под грохот грома Вадим подхватил свою и Катину корзины и побежал в направлении лесной дороги. — Не отставай! — оглянулся он.

Фигура Кати мелькала слева между деревьями. И вдруг пропала. Пришлось остановиться.

— Катя, ты где? — нажал он кнопку на рации.

— Я здесь! — раздалось в ответ. — Э-э-э-й! — тут же разнеслось эхом по лесу чуть позади. — Неси обратно мою корзину! Пожалуйста! Здесь целая поляна боровиков!

— Промокнем. Плащи в машине…

— Ну не оставлять же!

Ничего не оставалось, как поспешить обратно.

— Смотри: один, два, три, четыре… семь… — Катя выложила в корзину боровики, которые с трудом умещались в руках, поправила очки. — Там еще три… И слева от тебя за деревом… И там за елкой… После толпы грибников мы два часа по одному собирали, а здесь место нетронутое!.. Ой, вот там еще вижу! И на пригорке! — не обращая внимания на усиливающийся дождь, воскликнула она в азарте.

Подвинув одну корзину ближе к ней, Вадим выкрутил боровик рядом с собой, заметил еще один, еще…

К машине они подбегали промокшие до нитки, но зато с полными лукошками боровиков. Пришлось даже пакет достать, чтобы не растерять их по дороге.

— А-а-а! Какие мы молодцы! — в полном восторге Катя прыгала перед открытым багажником и никак не могла успокоиться. — Все обошли этот бурелом, а я прямо в него забежала! Пятьдесят шесть штук, считай, на одном месте! А-а-а! Какая я молодец!

— Молодец, молодец, — подтвердил Вадим, высыпая грибы из пакета в контейнер. — Давай быстрее в машину!

Едва они плюхнулись на сиденья, как небо окончательно прохудилось и дождь полил стеной: сквозь залитое водой стекло были видны только серо-зеленые разводы.

— Снимай сапоги, куртку, камуфляж, — он завел двигатель (автоматические щетки тут же зашлись в истерике), достал пакет с заднего сиденья. — Вот твои вещи, переодевайся… Я отвернусь, — спохватился, поймав ее взгляд. — До дома почти семьдесят километров, простудишься.

— А ты?