Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

Неожиданно внимание женщины привлекла немецкая овчарка напротив: крупная, ухоженная, с дорогим красивым ошейником. И воспитанная: беспрекословно слушала команды хозяина, даже их предугадывала. И хотя ей тоже было некомфортно, вела она себя с достоинством: высунув язык, чинно сидела подле читавшего рекламный буклет хозяина и делала вид, что никто и ничто вокруг ее не волнует. Хотя на самом деле, это было не так. Уж кто-кто, а Нина Георгиевна хорошо это понимала. Точно так вел себя Гранд, любимая немецкая овчарка мужа, пережившая его всего на год: не столько от старости и болезней умерла, сколько от тоски по хозяину. Так сказал ветеринар.

Овчарка и окрасом точь-в-точь походила на Гранда. Но меньше размером — девочка. В памяти сразу всплыли совместные с мужем прогулки вдоль Свислочи… Как же им было хорошо втроем! Как давно это было!

Защемило сердце.

— Гранд! — не удержавшись, тихонько позвала она. — Гранд!

Собака никак не отреагировала. Хозяин, оторвавшись от чтения, посмотрел по сторонам, перевел взгляд на даму напротив: кажется, это она что-то произнесла.

— Вы что-то спросили? — приподнял он очки.

— Извините! — смутилась Нина Георгиевна. — Ваша овчарка очень похожу на нашу прежнюю собаку. Как ее зовут?

— Кайна.

Красотка в дорогом ошейнике тут же повернула морду к хозяину, как бы вопрошая: «Что желаешь, хозяин?»

— Наш был точно таким же невозмутимым. Немецкие овчарки порой умнее людей. Так муж говорил. У него это с войны. Он с первой женой в госпитале служил, при госпитале жила овчарка. Подобрали раненой, выходили. Была любимицей и персонала, и раненых. Когда в конце войны госпиталь попал под обстрел, овчарка в прыжке попыталась закрыть собой беременную супругу мужа. Не успела. Так и погибли втроем: жена, неродившийся ребенок и собака…

— Надо же… — впечатленный рассказом, мужчина погладил по голове питомца. — Хорошая порода. Правильная.

— После смерти супруга, а затем и Гранда я тоже умерла бы с тоски, если бы не Кельвин. На день рождения сын подарил маленького пуделя. Он уже отдельно жил, и мне одной сложно было бы с овчаркой. И, знаете, этот пес в прямом смысле вернул меня к жизни! Я даже заново улыбаться научилась! — будто в доказательство, женщина послала хозяину овчарки улыбку и спросила: — Можно ее погладить?

— Конечно! Присаживайтесь, — показал мужчина на свободное место рядом. — Как вас зовут?

— Нина Георгиевна.

— А меня Александр Ильич. Очень приятно! Кайна, это Нина Георгиевна, — представил собаке новую знакомую. — Свои. Прошу любить и жаловать… Теперь можно погладить.

Пересев, женщина осторожно протянула руку, аккуратно провела ладошкой по шерсти на загривке. Овчарка снисходительно отвернула голову, всем своим видом показывая: «Ну, раз хозяин позволил — так и быть».

— Сколько ей лет?

— Десять. Я ее тоже после смерти жены завел. Позвонил бывший сослуживец, предложил молодую овчарку из МВДшного питомника. У них финансирование урезали, часть молодняка оказалась лишней. Чтобы не усыплять, раздавали в хорошие руки. Вот и я решился. Так что она как член семьи. Я ей такой вольер своими руками отстроил! Дворец!

— И правильно поступили! Как можно было позволить лишить жизни такую красавицу! А что вы здесь делаете? Судя по виду, Кайна абсолютно здорова!

— Надеюсь, — мужчина вздохнул. — На анализы приехали. Весной клеща поймала. Вовремя заметили, успели выходить: капельницы, уколы… Хорошо, что вторая супруга — доктор. Сам я не справился бы, а здесь лечиться недешево, — кивнул он на стойку регистратуры. — Но на анализы денег не жалко. На близких деньги жалеть нельзя: последние отдашь, лишь бы знать, что все хорошо.

— Я вас понимаю. У меня сын тоже в прошлом доктор. Человек небедный — и то говорит, что цены не ниже, чем для людей, — вздохнула она. — А кто еще поможет? Мы здесь полночи провели, пока Кельвина спасали, а ночной тариф вдвое выше. Но вы правы: главное — вылечить.

— А что случилось с Кельвином?

— Отравили его. Догхантеры. Только сказали, что из Крыжовки, — доктор все понял. Шестой случай за неделю из наших мест. И ни одна собака не выжила. Но врачи говорят, что у Кельвина шансы есть, вовремя привезли. Вот только старенький он у нас…

Нина Георгиевна пригорюнилась.

— Сволочи эти… догхантеры! — в сердцах отреагировал Александр Ильич. — Ну как можно их травить? Ведь это все равно что люди! Судить этих уродов надо!