Миг единый

— Ну, пустяки… Ну что ты, право, Антон… вечно вот в такое положение поставишь… Ну, выпьем мы что-нибудь? Антон по этой части не силен, а вы, Николай Васильевич? Тоже, значит, решили воздержаться? Жаль. Ну, а я немного выпью. Ваше здоровье… И сразу Николай Васильевич, как говорится, с ходу, буду жаловаться на Шергова. Положение у нас, скажем прямо, ненормальное. Директор завода и начальник стройтреста должны в одну точку бить, в ногу идти, иначе дела получаются — дрянь. Вот для начала возьмем такой пример из нашей общественной жизни. Месяц назад — у них на заводе праздник, юбилей с круглой цифрой. Большой праздник, красивый. Решили они там провести торжественно, а потому местком и дирекция выделили средства на банкет. По такому случаю — можно. Передовики производства и, конечно, руководство. И мы тоже для завода не чужие. Вон какой цех отстроили, да еще и много будем строить, потому я на такой праздник вместе с женой собираюсь. И в последний момент узнаю: товарищ Шергов самолично меня из списков в президиум и приглашенных на банкет вычеркнул. Удар, как говорится, наотмашь. Конечно же я вообще на торжество не иду, ссылаюсь на гриппозное состояние, хотя никто такой причине не верит, и весь вечер на эту тему шушукаются. Мол, вот как директор начальнику треста смазал. Конечно, можно было бы и презреть, но мы в таком городе живем, где все всё друг про друга знают. И скажу по опыту: такие вот штучки-дрючки на авторитет руководящих работников больше действуют, чем события крупного масштаба… А мне товарищ Шергов что ни день подобные козлики откидывает. Так, может, ты, Антон, Николаю Васильевичу объяснишь, для чего ты это делаешь? Вот ты сейчас молчишь, и в усы свои рыжие усмехаешься, и даже вроде бы доволен собой, как я погляжу, но я тебе все равно аппетит сейчас испорчу. Так вот, Николай Васильевич, пришлось мне через два дня по этому поводу на своем активе объясняться. Чувствую, как-то по-иному на меня сослуживцы смотрят. Вроде бы я битый, а дуэли не принял. И поэтому в своей речи я такое место вставил: вот, мол, учитесь режиму экономии у заводских, там директор даже при банкете копейку считает и сокращение штатов проводит. Даже меня сократил, хотя я коньяку вовсе не пью, а водки не более ста пятидесяти, так как имел в своей жизни гипертонический криз… Пришлось так все и объяснить активу. Конечно же смех в зале, переходящий в сардонический хохот… Вот так-то, дорогой Антон Петрович. Вопросы есть?

— Объясню, Николай Васильевич, и тебе, Леонид Кириллович, объясню. Лучше бы ты ел пирог и запивал юшкой, но если уж сам начал… Неужто в твоем активе и в самом деле такие простаки, что поверили, будто жаль мне для тебя водки и закуски. Вон приходи хоть каждый день, Надя тебе настряпает. Можно даже по твоему персональному меню. Но ты бы про другое сказал. Перед самыми торжествами твои гаврики как мне фундаменты под станки залили? Если бы мы на такие фундаменты стали оборудование набрасывать, оно бы и дня не простояло. Не бетон — глина. Позор позором, а не работа. В тот же час, как я увидел такие фундаменты, так тебя из списка и долой. Какое же я имею право человека, который такую халтуру нам пытается сдать, да еще за наши же деньги, в президиум посадить? Ты нам такой цех портишь, а рабочие из зала должны на тебя с уважением смотреть, почет отдавать и думать: ах, какой он хороший? А может быть, ты хотел, чтобы за тебя на банкете тост подняли? Вот и вся разгадка. И доведется мне у тебя на активе выступать — так, конечно, и объясню. Надя, положи-ка ему еще пирога, а то и впрямь подумает, что мы его обделяем…