Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки

А пока напиши мне: скучаешь ли ты по мне? Или совсем нет? И получаешь ли ты мои письма и открытки? С каждой почтой посылаю тебе 4 письма и 4 открытки. Может, половина не доходит? Китя, пойми меня правильно, не расстраивайся, не вини меня во всех смертных грехах, и жду от тебя добрых писем. Вот, все. Напиши, что ты обо всем этом думаешь? Очень хочется, чтобы ты со мной согласилась.

А об обратном билете – такой же билет, например, есть у посла, но он будет здесь 3 года, может быть, без перерыва. Это формальность: на год или на два.

Не смотри ты на этого гастролера Михневича. Какое до него дело нам? Он даже посла отказался поехать встречать, заявив: «Плевал я на вас всех!» (это послу передали, конечно). Я ехал на год – и через год буду дома. Китя, очень прошу, не обижайся на меня, попробуй понять меня. И верь мне. И напиши: хоть чуточку скучаешь? Целую тебя».

Март 1969 года: «Наташенька милая, родная Натуля! Я уже опустился до того, что беспрерывно плачу. У нас каникулы летом, я надеялся приехать – это как раз было бы замечательно: комната, твой последний студенческий отдых (я, между нами говоря, сюда дудки бы вернулся), но мне кажется, что нас не отпустят летом (опять разговоры о долге и сознании, а о том, можно ли ехать, – витиеватые фразы и…).

Я очень не хочу, чтобы ты на меня обижалась, понапрасну расстраивалась (черт его знает, как получилось, что Михневича отпустили на все четыре стороны, а меня…). Но иногда мне кажется, что это лучше. В то время у меня было такое настроение, что я, вернувшись в Москву, ни за что больше в Сингапур не поехал бы. И все испортил бы. Лучше было бы совсем не соглашаться на поездку. А потом, год выдержу – и хоть закалю свой характер. Не буду падать духом из-за каждой чепухи. Но это все так – мишура. Главное, чтобы ты меня не забывала и хоть немножко любила. Или просто скучала бы чуть-чуть.

Знаешь, никак не думал, что мое «признание» в том, что я знал об отъезде, и приезд Михневича будут так нелепо выглядеть. А теперь и самому очевидно – действительно, нелепо. Но ты постарайся поверить мне, очень прошу тебя. И напиши мне, что ты веришь, если это так.

Ну вот, не знаю, что же еще и как надо написать, чтобы ты могла поверить мне и в то, что я очень-очень люблю тебя и скучаю. Скоро уже год, как мы женаты. Из них я был с тобой 253 дня, с 16 марта по 23 ноября. В днях получается много, но все в прошлом, а сейчас мне предстоит 11 месяцев отслужить здесь, прежде чем я снова смогу увидеть тебя.