Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 10. Часть 15. Новый век

В 2004 году в Дипакадемии появились и интересные зарубежные соискатели ученой степени – посол Йемена Аль-Рухани Абдул Ваххаб, посол Объединенных Арабских Эмиратов Муслех Айед С. Алахбаби. Защитились они гораздо позднее (в 2007 году), но возиться пришлось с ними с самого начала. Сами они работу, конечно, не писали, кто-то им помогал, но опять же, как и в случае с Э.А. Галумовым, не очень квалифицированно. Пришлось редактировать, корректировать. Делать это было непросто: если йеменец хоть знал русский язык и наши реалии, то посол ОАЭ – нет. А еще стояла задача обеспечить дипломатам сдачу кандидатских минимумов, публикацию статей в печати и т. д. и т. п. Все это отнимало у Наташи и меня массу сил и времени – приходилось регулярно принимать и первого, и второго (да еще с их свитами). Оба в знак благодарности активно приглашали нас с Наташей посетить их страны. Но нам, к сожалению, было не до этого.

В том же 2004 году защитился еще ряд наших с Наташей подопечных – Г.К. Кулматова, О.В. Литвинов. А.Б. Шныров. И другим диссертантам пришлось уделять много внимания, помогать. Работа усложнялась тем, что некоторые из коллег, ответственные за функционирование диссертационных советов, проявляли халатность, все делали спустя рукава, опаздывали, а то и вовсе не являлись на совещания, на сами заседания совета, плохо готовили документы. В авторефератах роились ошибки, отсутствовали необходимые подписи. В ВАК направлялись дела с многочисленными изъянами – перевранными фамилиями, датами, названиями диссертаций и публикаций. Я нервничал, злился, кричал на подчиненных, грозился их заменить, уволить. Но менять-то было некем!

Особенно же я намучился в 2004 году с некой мадам Ш. Эта девица училась у моего недоброжелателя, профессора Д. Обуреваемый теплыми чувствами к подопечной, профессор стал пропихивать ее диссертацию о философии японской дипломатии. Дама вела себя со мной и сотрудниками диссертационного совета вызывающе и при этом поражала низким интеллектуальным багажом и отсутствием каких-либо знаний о самой Японии, тем более о сложнейшем предмете ее исследования.

Я пытался не допустить Ш. к защите, тем более что она продолжала учебу в Дипакадемии и не имела права на защиту диссертации до получения диплома об окончании ДА. Профессор клокотал, оскорблял меня на всех собраниях, давил на ректора, требуя поддержки и расправы надо мной.

В конце концов мы вынесли вопрос о постановке диссертации Ширко на защиту на рассмотрение диссертационного совета. Члены совета единогласно выступили против. Рецензент, доктор наук, известный японовед К.Е. Черевко разнес диссертацию в пух и прах. Профессор ответил скандалом, чуть не переросшим в драку. И я решил пойти на уступку. В кулуарах поговорил с этим строптивым профессором, обещал поддержать его пассию в обмен на прекращение нападок с его стороны на меня. Он согласился. И Ш., полуграмотная девушка, стала в декабре 2004 года кандидатом политических наук. Баталии вокруг нее на этом, однако, не закончились, с новой силой возобновившись в 2006 году. Но об этом позднее.

Не успели мы отойти от этой баталии, как возникли новые расстройства на диссертационном «поле». Как-то является девица с пакетом документов к защите, включая готовый автореферат. Смотрю на тему работы – точно по такой через неделю защищается в нашем совете другая девушка. Пытаюсь выяснить у посетительницы, кто и когда утвердил тему ее диссертации, в каком центре работа обсуждалась, – ничего не может ответить. Более того, из ее комментариев складывается впечатление, что девица абсолютно не владеет материалом, т. е. диссертацию не писала. Кто-то сделал это за нее. Я соискательницу ученой степени прогнал, а позднее узнал, что за ней стояла группа молодых сотрудников ИАМП. Пришлось «врезать» обнаглевшим ребятам.

6 июня 2005 года защищался наш с Наташей подопечный из Белоруссии. Докторская была о политике его страны на Юге и Востоке Азии. Коллеги оценили работу как слабую, но из приличия проголосовали «за».

В конце июня в ИАМПе состоялась предзащита (обсуждение в научном центре) докторской диссертации другого нашего подопечного, узбека Рустама Мирзаева. Работу он подготовил хорошую, по «новому шелковому пути». Тем не менее некоторые из иамповцев подвергли диссертацию острой критике. А мой заместитель К.Н. Кулматов вообще предложил осенью устроить повторное обсуждение.