Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 3. Часть 5. За Великой Китайской стеной

Наташа потратила не один день, чтобы привести сантехническое оборудование в божеский вид. Долго «сражались» мы, чтобы «выбить» для себя более-менее приличную мебель. Постоянно «колдовали» над кондиционером: летом он не охлаждал, а лишь гонял по квартире пыль, зимой не добавлял тепла.

Сама Натуля в письме родителям описала свои первые эмоции по поводу нашей квартиры следующим образом:

20 апреля 1982 года

…Перебрались на свою, пока еще очень непривычную квартиру, я начала распаковываться, опять коробки, обертки, веревки – весь «романтизм» кочевого образа жизни, и что очень интересно, опять послеремонтное мытье. Я решила не торопиться, все налаживать постепенно. Дом наш находится рядом со столовой-клубом, так что мне удобно брать в судках обеды домой. Мы на неделю оплатили эти обеды и пока ими довольны.

В конце июня 1982 года Натуля опять поднимает квартирную тему:

…На прошлой неделе получили заказ из Гонконга: радио с кассетным магнитофоном и т. д., так что квартира ожила нашей московской музыкой, мы привезли с собой несколько пленочек, к счастью. А вчера у приятелей взяли пленки с несколькими песнями Кикабидзе, так что не могу наслушаться. В результате этой «выписки» из Гонконга я обзавелась еще одной очень важной для меня машиной – мощным пылесосом, так что пропылесосила всю квартиру, мебель, все уголочки сразу, как только распаковали ящик. Пыль – даже не пыль, а какая-то жирная масса с песком, пыль здесь в Пекине – просто бич, мебель нужно протирать 2 раза в день хотя бы для видимости чистоты. Я вам уже об этом необычном явлении писала раньше.

Мамуль, ты меня спрашивала название нашего маленького телевизора – это Электроника-450. Приемник телевизионный. Стоит ли его тебе покупать, может, лучше мы его обратно привезем, когда приедем в Москву.

Экология в Пекине, действительно, была тяжелая: и из-за климата, и в результате действий людей. А климат в Пекине не из легких. Самое неприятное время – лето. В мае – июне нещадно жжет солнце, а в июле – августе к жаре добавляется страшная влажность. Пот течет по телу ручьями, причем ночью не меньше, чем днем. Дипломаты являлись на службу в пляжных нарядах: маечках, светлых парусиновых брюках, а то и в шортах, шлепанцах. Кое-кто, попав в свой кабинет, сбрасывал с себя майку и работал почти нагишом. Донимали в зной комары, жуки, цикады.

В сентябре влажность спадала, в октябре уходила и жара, это был чудесный месяц, когда дышалось полной грудью, а глаз радовали пунцово-золотистые кроны деревьев. В ноябре наступал холод. Снег выпадал очень редко, преобладала сухость, шелушившая кожу. Налетали колючие, с песком ветры – пыльные бури. Воздух пропитывался угольной гарью из домашних печей. Китайцы надевали на лицо марлевые повязки, а мы просто избегали показываться на улице. Вплоть до апреля, когда теплело, покрывались белыми цветами сливовые деревья, пробивалась из земли зеленая травка. И так из года в год: две короткие передышки (апрель и октябрь) в бесконечной борьбе за выживание в остальное время года.

Не случайно климатически-экологическая тема регулярно поднималась в Натулиных письмах родителям.

20 апреля 1982 года, из письма Наташи родителям:

…Погода здесь, если по московским стандартам брать, похожа на начало лета, я хожу в синих брюках и красной клетчатой рубашечке. Все цветет, в том числе знаменитая китайская слива (это похоже на цветение сакуры).

20 мая 1982 года, из письма Наташи родителям: