«…Миг между прошлым и будущим»

Шел как-то по Калининскому проспекту Алма-Аты. Это центральная улица. Подошел к стенду, где продают газеты и открытки. На открытках — достопримечательности города: оперный театр, гостиница «Казахстан» и тому подобное. Я вдруг вспомнил, что в детстве мой друг, художник, раскрашивал открытки акварельными красками.

Я купил несколько открыток и дома засел за работу. Берешь ватку, обмакиваешь в голубую краску и проводишь по небу на открытке. Потом протираешь чистой ваткой все лишнее, и небо остается голубым. Зеленой ваткой мажешь траву и так далее. Открытка превращается в цветную!..

Я сделал несколько образцов и отправился к изготовителям открыток.

— Вот, — говорю, — ваши открытки, никто их не покупает! А я могу сделать вам цветные и недорого!..

Им понравилось. Они дали мне двенадцать тысяч штук. За раскраску мне причиталось по две или три копейки за штуку.

Работа была адская!.. Хотя я использовал поточный метод. Сначала — все разукрашивал голубой краской. Двенадцать тысяч движений! Потом — зеленой. Двенадцать тысяч движений!.. И так — для каждого цвета…

Занимался «живописью» в свободное время, в воскресенье. Я же учился. Поэтому в основном — за счет часов марксизма-ленинизма… Мне помогала политика!..

Потом принес открытки изготовителям, они сказали:

— Замечательно! — и отдали мне деньги.

Я заработал триста рублей! А стипендия была сто восемьдесят…

Через месяц снова прихожу к ним и говорю:

— Хочу еще взять у вас открыток!

Мои заказчики посмотрели на меня как-то очень неприветливо.

— Что случилось? — удивился я.

— А вы сходите в киоск и посмотрите!..

Я пошел, спрашиваю:

— Где тут у вас цветные открытки?

Гляжу — мои шедевры снова стали черно-белыми. Они все выцвели на солнце! Там же такое солнце!..

Остап Бендер из меня не получился. Пришлось переквалифицироваться в музыканты…

«Харлей», «Победа» и аккордеон

В консерватории я бредил машиной. У нас на вокальном отделении училась поповская дочь. Так она приезжала на «Победе». Она была старше меня, хорошенькая, выходила из машины — приятно смотреть!.. Желания завести с ней роман не возникало, а вот «Победа» меня очень трогала…

В первый год я только облизывался, глядя на машины и мотоциклы: денег-то не было. Но потом все-таки накопил и купил подержанный, дешевый мотоцикл К-125. Маленький такой.

Ездил без прав. Потом мне вдруг предложили по случаю трофейный «Харлей Дэвидсон». Огромный, красивый, но английского образца — коляска у него была слева. Я купил его, а свой К-125 решил продать.

Мы с покупателем сели на мой старый, чтобы проверить его. Было утро, первые осенние заморозки, легкий ледок на асфальте. А мотоцикл — как корова на льду, он сразу раз — и на бок. Скорость хоть и небольшая, километров шестьдесят, но мы ехали под горку и остановиться не можем. Один квартал проезжаем, лежа на боку, второй… Однако перед падением я все же успел ему сказать: видишь, мол, какой хороший мотоцикл ты у меня покупаешь, просто зверь!.. И вдруг видим: ишак с тележкой переходит дорогу… Ну, думаю, все, сейчас в него врежемся, ишаку будет несладко и нам достанется!.. Но как-то проскочили…

От «Харлея» я потом люльку отцепил и ездил. Тоже без прав. Носился на нем!.. Милиция меня догнать хочет, но не может. Меня уже знали: ездит такой гонщик в кепке с козырьком…

Я в консерваторию приезжал и во дворе его ставил.

Как-то раз еду, еще с люлькой, мне милиционер дает знак останавиться, я — в сторону, он схватил своего «козлика» и — за мной. Я — по какой-то улице, где нет асфальта, а только кочки да ямы. Сиденье из люльки выпало, я и не заметил. Доехал до асфальта, повернул направо и понесся вверх по улице, он и отстал. Вдруг передо мной — грузовик! Хочу его обогнать слева, а он неожиданно сам резко поворачивает влево. Я дико затормозил, люльку занесло, мотоцикл перевернуло. Я упал на асфальт, мотоцикл перелетел через меня, упал на сиденье, отскочил, снова — на колеса и передним колесом угодил в арык. Вскочил, боли не чувствую, подбежал к мотоциклу, тащу его, а он тяжеленный, двести килограммов весит. Надо было нажать педаль сцепления, чтобы выключить скорость, он на скорости стоит. Забыл впопыхах! Наконец еле-еле вытащил, залез, а тяги, которые держат люльку, порвались, ехать невозможно.

Тут уже толпа собралась, трамвай остановился. Подошел человек в штатском, спрашивает:

— Вы в порядке?

Смотрю, милиционер мой на «козлике» подъезжает и со свирепым видом идет ко мне. А этот в штатском показывает ему удостоверение (он сам, оказалось, из ГАИ) и говорит:

— Осторожно, осторожно!.. Он упал, я все видел…

От «Харлея» я потом люльку отцепил и ездил. Тоже без прав. Носился на нем!.. Милиция меня догнать хочет, но не может. Меня уже знали: ездит такой гонщик в кепке с козырьком…

А тот:

— Так он, разбойник, без прав ездит!