Миг удачи

И тут же обеими руками он обхватил ее голову, зарылся пальцами в волосы, стал нежно гладить ее щеки, шею. Холли хотела остановить его, сказать: «Не надо, Николас», но язык не слушался, слова застревали в горле. Он целовал ее, а она не хотела — или не могла? — противиться ему. В этот момент она просто не владела собой.

Ник целовал ее с невероятной нежностью, едва касаясь губ. Это было легкое, еле заметное прикосновение, но в нем было столько скрытой страсти!

Вдруг он схватил ее за плечи и с силой прижал к себе — так внезапно, что Холли не успела не то что отстраниться — даже вскрикнуть. Его жадный поцелуй сразу стер воспоминания о первых нежных прикосновениях. Он так крепко сжимал ее в объятиях, что ее грудь чувствовала тепло его тела. Ошеломленная каскадом ощущений, Холли с трудом могла понять, отвечает ли она на его поцелуи, а губы Ника все настойчивее требовали этого. Внутри, разгораясь, трепетало, растекалось неведомое прежде пламя.

Почти столь же внезапно его поцелуи из бешеных, яростных перешли в медленные, уверенные, ласкающие. Губы Холли приоткрылись — теперь она тоже неистово целовала его, языки сплелись, порождая небывалое наслаждение.

Ник чуть ослабил объятья, и Холли обвила рукой его шею, лаская волосы, гладкую кожу. А пир страсти все продолжался — этот жар, это буйство сердец все нарастали в нескончаемом поцелуе, в легком танце языков.

Он сорвал с ее плеч шаль и стал ласково гладить спину. Она не знала, ругать или благодарить себя за то, что надела это декольтированное платье… Губы Ника касались ее щеки, Холли изогнулась и приникла ртом к его шее, чувствуя, как клокочет в нем кровь, почти слыша это. Он продолжал нежно поглаживать ее плечи, спину, даря ей неизведанные ранее ощущения. Она отдавалась его ласкам до полного самозабвения, жадно желая соединить свой жар с его жаром, чтобы вместе сгореть дотла, до последнего уголька. Холли томилась в нетерпении: теперь она страстно мечтала о полном слиянии с ним.

«Как же я хочу его! — с тоской подумала она, — даже представить страшно». Эта мысль мучила ее. Если она разрешит сейчас ему войти к ней в дом — что будет с ней завтра утром? Сможет ли она простить себе, что так безрассудно, целиком отдалась всепоглощающей страсти?

Ник все настойчивее ласкал ее спину. Даже в темноте было видно, что глаза его закрыты. Облизнув губы, Холли молча изучала это невыразимо прекрасное лицо, эти щемяще родные черты.

Ник медленно открыл глаза и, увидев, что Холли смотрит на него, улыбнулся, протянул руку и стал играть с ее золотистыми волосами.

— С тобой легко потерять голову, Холли, — хрипло прошептал он.

Глядя ему в глаза, она тихо ответила:

— А я еще не готова ее терять. Мы ведь едва знакомы, Николас.

Он нежно, одним пальцем медленно поглаживал ее щеку.

— Тогда подождем, пока ты будешь готова. — Он вдруг серьезно посмотрел на нее и спросил: — Что с тобой произошло, Холли? Почему твои чувства так глубоко запрятаны? Это из-за прошлого?

Глаза Холли вдруг наполнились слезами. Но прежде чем Ник заметил это, она открыла дверцу и, пробормотав: «Спокойной ночи, Ник», кинулась прочь.

Слезы застилали ей глаза и, вбежав в квартиру, Холли замерла у двери и внимательно прислушивалась, пока не убедилась, что машина Ника отъехала. Она не двигалась с места, пока звук мотора не затих в ночи.

Позже, уже раздеваясь, чтобы лечь спать, Холли все еще ощущала внутреннюю дрожь. Если бы Ник только знал, как глубоко он затронул ее чувства, в какой трепет привел — он бы вряд ли уехал, подумала она.

Холли налила себе холодного чаю и села на диван, заново переживая ощущения этого вечера. В Николасе Брауне было какое-то неуловимое благородство. Наверное, в каждом человеке, который начинал с самого низа и завоевывал весь мир, было такое благородство. Многие пациенты Холли жили очень бедно, но никто из них не испытывал того, что пришлось испытать этому маленькому мальчику, каждый день шагавшему по грязной дороге с завтраком под мышкой к школьному автобусу. Теперь мальчик стал чемпионом мира, отблагодарив прабабушку тем, что поселил ее на вершине холма в самом красивом доме во всем штате.

Холли закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана, размышляя о том, как могла женщина, его бывшая жена, уйти от такого мужчины и забрать с собой ребенка. Ник хотел знать о ее прошлом, но и она хотела понять, что же случилось с его семейной жизнью.

Завернувшись в одеяло, она прислушивалась к громкому тиканью часов на тумбочке. Чем больше Холли старалась уснуть, тем дальше ускользал от нее сон. Она не могла ни на минуту перестать думать о Нике, она все еще словно чувствовала, как он ласкает ее, отчего так сладко сжималось сердце.

Холли глубоко вздохнула; ей вдруг вспомнился тот паренек в клубе, который попросил у Ника автограф. Закрыв глаза, она услышала его ломающийся голос: «Спасибо, чемпион». Она перевернулась на спину и мечтательно уставилась в потолок, проговорив вслух:

— Да, спасибо тебе, «чемпион»… Посмотрел бы сейчас, что ты со мной сделал.