Миг власти московского князя

— Позвал я тебя, Василий Алексич, для большого разговора. За встречу премного благодарен. Не скрою — порадовал.. А теперь без суеты хочу с тобой говорить, — глядя на посадника, сказал он доброжела­тельно. — Знаю, что отец мой, великий князь Ярослав Всеволодович, тебя сюда поставил и службой твоей, как сказывали, был доволен. По воле отца, в Орде по­губленного, братом его Святославом дана мне в удел Москва. Намерен я здесь продолжать дело, начатое от­цом во благо всей Руси. Правда, не Русь и не Великое княжество Владимирское мне подвластны, а удел не­большой, но грядущее лишь Богу известно… — Замол­чал князь на мгновение и затем уверенно продол­жил: — Может, достигнет сей город силы и славы. Не­мало есть тому примеров, как малые города возвышались, а старые да богатые власть свою теряли.

Воевода и посадник согласно кивнули, услышав эти слова, оба они могли назвать имена таких городов.

Первому вспомнился Киев: «Раньше над всей Ру­сью стоял, всеми повелевал, а теперь хоть из праха и восстал, но, по всему видать, — силы прежней ему уж никогда не достичь».

«Далеко ходить не надо — Владимир, давно ли стольным градом называется, — подумал посадник, который внимал каждому слову князя и, конечно, за­метил, что он не назвал Святослава Всеволодовича ве­ликим князем. — Если б не Андрей Боголюбский, быть бы нынешнему стольному граду и по сю пору окраин­ной крепостью, что по замыслу Владимира Мономаха должна была щитом заградить Суздаль и Ростов. Как ни пытались потом суздальцы да ростовцы вернуть главенство, а не вышло у них ничего». Далее углубить­ся в свои мысли Егор Тимофеевич не успел, почувство­вав, что князь остановил на нем свой взгляд.

— Ответь, Василий Алексич, будешь ли ты мне под­могой, как был подмогой отцу? — спросил он серьез­но. — Если на покой уйти захочешь, осуждать не буду: потрудился ты много. Коли готов далее городу и мне служить, хочу, чтоб, прежде чем отправимся удел смо­треть, рассказал бы ты о себе. Мне слова отцовы о тебе памятны, да другие кое-что поведали, но мне того ма­ло. Решай и ответ дай немедля. Нет у меня сомнения, что ответ давно готов у тебя, — уверенно добавил князь и переглянулся с воеводой, который вертел в руках пу­стой ковшик, украшенный затейливой чешуйчатой че­канкой.

— Ты, князь, прав. Думал я о своей судьбе нема­ло, — спокойно начал посадник, — не ведал я, Михаил Ярославич, придусь ли ко двору тебе. Готов был при­нять любое твое решение, а раз ты милостиво позволил мне самому сделать выбор, то скажу, как на духу, жаль было бы на покой уйти. Хоть и не молод я, как ты давеча заметил, но и не древний старец. Силы еще есть, да и не умею я сидеть сложа руки. И ответ на твой вопрос могу сразу дать: буду служить тебе, как служил Ярославу Всеволодовичу, светлая память ему. А вот с чего начать рассказ о себе, не знаю, не больно-то я ре­чист. Только не подумай, секретов у меня от тебя нет, спрашивай, о чем хочешь.

— Рад твоему решению, — глядя в глаза собесед­нику, сказал князь и, снова посмотрев в сторону воево­ды, продолжил: — Ты много повидал на своем веку, но я не долгую былину собрался слушать. А потому, не сочти за труд, поведай, на какой дороге судьба с от­цом моим свела, как в милость к нему попал.

— Видно, так было Богу угодно, что я, как дед мой и отец, воином стал. Ратный путь и свел нас с Яросла­вом Всеволодовичем. В его младшей дружине отроком в первые походы ходил, а потом довелось с ним и про­тив булгар, и против литвы повоевать и на емь [20]схо­дить. Правда, в тот поход, когда и добра немало взято было, и полон великий, я уж в старшей дружине служ­бу служил и первенцу моему, Даниле, пятый годок шел, — вздохнул тяжело посадник и на мгновение за­молчал. — Трудно мне ответить, как в милость к кня­зю попал. Вроде был, как все,.рубился с противниками не хуже других, да и на глаза Ярославу Всеволодовичу не лез.

Он снова замолчал, отпил из стоявшей перед ним резной чаши сливовый рассол и под внимательным взглядом князя и воеводы медленно заговорил:

— Спросил ты меня, я и призадумался, и вот что вдруг на память пришло… Думается теперь, что имен­но после этого и приметил меня Ярослав Всеволодович. Ты ведь, Михаил Ярославич, знаешь о том, что мало­летним братьям твоим Александру и Федору, которых князь Ярослав оставил княжить в Великом Новгороде, пришлось тайно покинуть сей неблагодарный город из-за смуты, начавшейся по наущению бояр.

Князь согласно кивнул.