Миг власти московского князя

— Утром, как нам сказывали, те бояре на вече кричали, что они-де князей не выгоняли, а сбежали, мол, замыслившие зло. Вот как назвали тех, кто спас княжичей от расправы толпы. Тиун Яким да боярин Федор Данилович, на которых твой отец своих сынов оставил, в тяжелую минуту его не подвели, а среди малой охраны верной, что они вязли с собой, и я был. Спустя год, во Пскове бояре оковали княжеского на­местника, и Ярослав Всеволодович уж сам указал на меня, когда отбирали дружинников, что должны бы­ли сопровождать его гонца в сей мятежный город. Требование, переданное с гонцом, смутьянов не обра­зумило, но батюшка твой, пусть земля ему пухом бу­дет, подмял-таки Псков под себя. А потом много еще чего было, — задумчиво произнес посадник и продол­жил: — Когда сел он на великокняжеский престол, не забыл меня, не только землицей за службу безу­пречную пожаловал, но и посадником сюда послал. Сказал мне тогда, служил, мол, ты усердно верой и правдой, а нынче дело доверяю хоть и не ратное, но оно потрудней иного сражения. Так, как говорил великий князь, оно и вышло, — со вздохом закончил он свое повествование.

Михаил Ярославич хорошо понимал, чем был вызван этот тяжелый вздох. «Не богатую подать с людишек, великому князю подвластных, пришлось собирать, а по полям и весям — кости христианские, не гривны в сундуки складывать, а золу от сгоревших изб и палат разгребать, — подумал он. — Да и людишек тех разме­тало: кто в землю лег, кто в полоне горе мыкает, а кто, родных и нажитое потеряв, в бродни подался. Да, не на хлебное место князь милостника отправил».

Словно пытаясь освободиться от нахлынувших не­веселых мыслей, князь тряхнул головой и перевел взгляд с окна, за которым все сыпал и сыпал снег.

— А где же твой Федор? Что-то я вчера его не видел среди тех, кто меня у ворот города встречал, — внезап­но спросил он.

Этот неожиданный вопрос застал врасплох посад­ника, который все еще находился под властью воспо­минаний. Он ошарашенно взглянул на князя и только тут понял, о чем его спрашивают.

— Был, — спешно ответил Василий Алексич, — был Федор у ворот, за спинами вятших прятался. Сам мне об этом сказал сегодня поутру. Вчера-то не до него было…

— Хотел бы я на него посмотреть, все ж таки пер­вый княжескую дружину заметил и о нашем подходе предупредил. Ты сыну своему должен быть благода­рен: кабы не он, упали бы мы тебе как снег на голо­ву, — усмехнувшись, сказал князь и, хитро прищурив­шись, добавил: — Не успел бы ты тогда и каравай ис­печь, и стол накрыть!

— Что правда, то правда. После того, как был у нас твой гонец, ждали мы тебя, к встрече готовились, но точный срок-то не узнать. Летом, если поспешать, дня за четыре или того менее добраться от Владимира можно, а осенью да зимой путь порой вдвойне длиннее становится, — согласился посадник.

— А хоромы-то княжеские когда успели поста­вить? — вступил в разговор молчавший до той поры во­евода, — на это надобно времени поболе, чем на то, что­бы зайцев запечь.

— Да и к тому же и службы построили, — добавил князь.

— Доделывали да украшали этим летом, а с того времени, как строить начали, почитай года три прошло. Рук не хватает, — посетовал Василий Алек­сич, — здесь ведь не простые работники нужны — умельцы. А после того, как Батыга по землям нашим огнем прошелся, они наперечет. Вот и не спорилось де­ло. Да и не спешили особо. Когда я во Владимир к Яро­славу Всеволодовичу с поклоном приезжал, отчет да­вал, как дела идут, он и повел разговор о том, что на­добно, мол, будет возводить хоромы взамен сгоревших.

— Помню–помню. В ту пору отец как раз из Орды возвратился, получил от хана ярлык на великое кня­жение. Все думал, как Русь от новых жестоких набе­гов обезопасить да города и веси из праха поднять, — с нескрываемой горечью в голосе произнес князь, уткнувшись ничего невидящим взором в материн­ский подарок.

— Верно, Михаил Ярославич, тогда это и было, — подтвердил посадник. — Вернулся я из стольного гра­да, а приступить к выполнению княжеского наказа не сразу смог. Умельцам, что удалось отыскать, надобно было поначалу церкви довести до маковки да и помощ­ников себе подобрать. Но, их не дожидаясь, лес загото­вили да отлежаться ему дали… Вот время и прошло. Но зато, говорят, палаты поставили лучше прежних, в которых еще брату Юрия Всеволодовича, а потом и его сыну жить недолго довелось [21].

— Старых не видал, но нынешние не только глаз радуют, но и со старанием и умом сложены. Не плохо работники твои дело сделали, — похвалил князь.

— Да и службы все, и гридницы — в самый раз, то, что нужно. Сразу видать, знающий человек поставил. Воинов уважил, — добавил воевода, заметив, как по­садник от похвал разомлел и покраснел, словно девица.

— Надо бы и мне все поглядеть, — сказал князь, — да еще успеется. Вот солнышко выглянет, тогда и буду смотреть, может, на ярком свете изъяны какие обнару­жатся, из-за тьмы да снега невидные. А? Что скажешь, Василий Алексич? — желая поддеть посадника, про­должил он с усмешкой.