Миг воплощенных желаний

— Я знаю одно: ты сидишь в моем кресле, а я тебя сюда не приглашала. Я уверена, ты нарушаешь закон.

Он ухмыльнулся:

— Я же не вампир.

Майя поджала губы, чтобы не улыбнуться. На самом деле ей было не так уж сложно представить его в роли сексуального вампира.

— Я подожду ее.

— Нет! — Она сглотнула и прибавила: — Я жду… — И замолчала, услышав тихое бормотание из радионяни на журнальном столике. — Ой, он снова проснулся.

Майя округлила глаза, когда ее незваный гость плавно вскочил с кресла. Но она решила преградить ему путь, как только он пошел к двери в спальню Беатрис.

Майя встала между ним и дверью спальни и повернулась к нему лицом. Самуэле был очень высокого роста, но она подняла руки, словно могла остановить его. Она понимала: у нее мало шансов остановить ураган.

— Есть правила, — сказала она, отказываясь уступать ему. — Основные правила.

Он удивился:

— Правила?

— Если Маттио снова заснул, не надо его будить. Пожалуйста. — Майя затаила дыхание, оказавшись во власти чувственных образов Самуэле, потом откашлялась. — Мне пришлось долго его успокаивать.

Самуэле перевел взгляд с двери на ее умоляющее лицо и кивнул.

Она почувствовала облегчение.

— Ну, и что затеяла Виолетта? Какой план вы с ней придумали? — спросил он.

— Мне очень не хочется опровергать твою теорию заговора, но факты доказывают: мы с ней ничего не придумывали.

— Она же твоя сестра? — Он подумал, что Майя намного опаснее своей гламурной и ядовитой родственницы.

— На самом деле сводная сестра.

— Она прибежала к тебе и оставила у тебя ребенка. Значит, вы с ней близки.

С приоткрытых губ Майи сорвался смешок:

— Я впервые встретилась с ней вчера вечером, когда она приехала ко мне с Маттио.

Как бы маловероятно это ни звучало, Самуэле почти ей поверил.

— Значит, она использует тебя. Я не удивлен.

— Нет, она не… Не перевирай мои слова.

— Когда она ушла?

Майя решила говорить правду:

— Я не знаю. Я проснулась и увидела записку. — Она полезла в карман. — Кажется, она отчаялась.

Самуэле рассмеялся и сказал что-то довольно грубо по-итальянски, потом перевел на английский:

— Она действительно хитрая.

— Вероятно, у нее послеродовая депрессия. Ты же знаешь, молодым матерям нужна поддержка. — Майя с презрением посмотрела на Самуэле.

— Она бросила своего ребенка, а ты по-прежнему защищаешь ее. Ты плохо знаешь свою сестру.

— Я знаю о ней и о тебе достаточно.

Самуэле прищурил карие глаза, оценивающе смотря на ее раскрасневшееся лицо.

— Значит, она успела обо мне многое наговорить… — протянул он с улыбкой, и Майя встревожилась. Казалось, он читает ее мысли. — И что обо мне рассказала мать-беглянка? На самом деле я догадываюсь о большей части того, что она наговорила. Но ты можешь поведать мне остальное во всех красках.

— Рядом с тобой она чувствует себя неполноценной!

— А ты?

Майя рассердилась и покраснела:

— Я не чувствую себя неполноценной из-за тебя. — Она с вызовом подняла подбородок и смело заявила: — Никто не заставляет меня чувствовать себя неполноценной.

Бурная реакция Майи выдавала ее уязвимость, но Самуэле решил не заострять на этом внимание.

— Ты не кажешься мне неполноценной женщиной, — размышлял он, медленно скользя глазами по ее стройному телу, а потом уставился на ее красивое лицо в форме сердца в обрамлении кудрявых шелковистых волос.

Ошарашенная его ответом, Майя невольно попятилась. Она сильнее затянула пояс своего халата и подумала, что уже вторая половина дня, а она еще не переоделась.

— Я имела в виду не тебя. — Она встретила его мрачный взгляд, стараясь выглядеть спокойной.

Самуэле выгнул темную бровь:

— Нет? — Он пожал широкими плечами, когда его взгляд переместился на закрытую дверь спальни. — Как скажешь. — Он пригладил рукой волосы. — Я пришел, чтобы увидеть Маттио. Он здесь? — наклонил голову в сторону двери направо.

— Там моя спальня. — Майя сильнее покраснела, упрекая себя в неопытности, а потом сердито посмотрела на него снизу вверх. — Ты пришел, чтобы забрать его, но я не отдам, — заявила она намного увереннее, чем себя чувствовала.

— Я честно признался, зачем приехал сюда. Если ты опять будешь угрожать мне полицией… — Эта перспектива не слишком встревожила Самуэле. — На твоем месте я бы хорошенько обо всем подумал. Если ты привлечешь к делу полицию, то, вероятнее всего, Маттио отдадут не мне, а социальному работнику. А потом, когда я выиграю суд и получу опеку над мальчиком, я заберу Маттио к себе домой.

— Ты получил судебный ордер?

— Скоро получу.

— Но, — возмущенно пробормотала Майя, — Виолетта его мать! Разве суды не всегда отдают ребенка матери?

Самуэле резко рассмеялся и взглянул на нее с сочувствием:

— Часто бывает и так. Но все зависит от того, какова мать, верно?

— Виолетте не надо оправдываться, — возразила Майя, зная, что ее слова могут быть использованы в качестве оружия.

— Разве не надо? — сухо спросил, устав от спора. — Она оставила своего ребенка у незнакомки в чужой стране. У службы опеки могут возникнуть вопросы.

— Почему в чужой стране?

— Маттио итальянец, он Агости!

— Как и Виолетта.

— Нет, потому что она спуталась с Чарли, — отрезал он.

— Чарли?