Миг воплощенных желаний

— Ее новый любовник. — Самуэле язвительно улыбнулся.

— Я не желаю тебя слушать, — процедила Майя сквозь зубы.

— Потому что правда ранит?

— Ты искажаешь все, что я говорю.

— Как и ты. — Он поднял руки, чем усилил презрительное недоверие, написанное на его лице.

— Чтобы женщина бросила своего ребенка… — Покачав головой, Майя вгляделась в его лицо, стараясь выяснить: понимает ли он, насколько чудовищно его обвинение. — Ты хоть представляешь, в каком ужасном положении она была?

— Ты, в самом деле, считаешь ее жертвой, да? Поверь, Виолетта совсем не жертва. И ты не обязана возиться с Маттио.

Она заставила себя встретиться с ним взглядом, хотя знала, что ей будет неприятно.

— Ребенка надо любить, чтобы он чувствовал себя желанным. Он тебе не нужен.

— Ты знаешь, что мне нужно?

— Ты просто хочешь все контролировать.

Самуэле едва заметно улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. В этот момент он изо всех сил старался обуздать желание.

— Ты, правда, заглотила наживку и поверила Виолетте?

— Я ничего не заглатывала! — огрызнулась Майя. — Я не доверчивая идиотка, хотя ты предпочел бы видеть меня таковой.

Самуэле не сразу отреагировал на ее слова, потому что в этом не было особого смысла. Он понимал: Майя верит всему, о чем говорит. И с трудом сдерживал разочарование.

Самуэле думал, что мысленно подготовился к любому развитию событий, стремясь вернуть Маттио. Он мог заранее просчитать каждый шаг Виолетты. Но Майя оказалась темной лошадкой. Она была очаровательной, но не прилагала усилий, чтобы его соблазнить. Она могла увлечь любого мужчину взмахом ресниц, если бы захотела, но вместо этого пыталась заставить его принять ее ошибочную логику и упрямые доводы.

Если бы у него на уме не было более важных вещей, Самуэле уступил бы искушению узнать о Майе побольше. Но интуиция подсказывала ему: Майя Монк, интригующая и красивая, создаст ему проблемы. Он покачал головой, удивляясь тому, что ведет себя так глупо. Ему было бы намного проще, если бы она не верила всему, что говорит. А тот факт, что он не замечает ее хитрости, которую всегда ожидал от красивой женщины, беспокоил его.

Майя победоносно улыбнулась:

— А мать Виолетты? Она присмотрела бы за Маттио, пока не вернется Виолетта. Что? Почему ты так на меня смотришь?

— Она твоя мать, верно?

— Мы не общаемся. У Оливии своя семья, а у меня своя.

Майя пожалела, что ее приемная мать и Беатрис находятся в другой стране и не могут ее поддержать.

— Тяжело быть отвергнутой.

Она вздрогнула. Ей очень не нравилась его способность читать ее мысли.

— Я не жертва. Меня удочерили в младенчестве. И я уже сказала, что у меня теперь своя семья.

— Оливия умерла полгода назад.

Глава 3

Майе казалось, что она смотрит историю жизни цветка в режиме замедленной съемки. Вот он расцветает, увядает и сморщивается за считаные секунды.

Странно, но Самуэле стало совестно оттого, что он разрушил ее надежду.

— Извини, я этого не знала, — сказала она, не понимая, с какой стати просит у него прощения.

— Не извиняйся, она мне никто. — Судя по всему, Самуэле знал, что тщеславная эгоистка Оливия передала все эти восхитительные качества Виолетте.

— Я тоже не знала ее по-настоящему. Как?… — Она не закончила мысль. — Она не мучилась?

Самуэле знал только клинические факты: Оливия умерла от осложнений после неудачной пластической операции. Он открыл рот, чтобы поделиться этим с Майей, встретил ее встревоженный взгляд и промолчал.

— Нет, не мучилась, — ответил он.

Самуэле заметил облегчение на лице Майи и кивнул, когда она опустила голову, скрывая выражение лица под взлохмаченной копной темных волос.

— Итак, твоя сестра не удосужилась сообщить тебе об этом, бросая на тебя своего ребенка. Майя вздохнула:

— Она была расстроена и, наверное, думала, что я уже знаю. Она была в отчаянии. — Ей стало стыдно за сомнения, которые пыталась скрыть, но слышала в собственном голосе. — Она вдова с ребенком, которую никто не поддерживает.

— Ты не кажешься мне такой уж наивной. Поэтому, пожалуйста, поверь мне, она все спланировала, дорогая. Она обвела тебя вокруг пальца, как сосунка.

— Это вздор! — В ее памяти всплыли мелкие подробности вчерашнего вечера, о которых даже не подумала бы, если бы Самуэле не заставил ее сомневаться. — Она была… — Майя округлила глаза. — Как ты меня назвал?

Он покачал головой, довольно неубедительно смутившись. Она была почти уверена, что Самуэле Агости не умеет смущаться.

— Виолетта не вернется, и ты это понимаешь. — Он смотрел на нее почти с сочувствием, поэтому она взглянула поверх его плеча, отказываясь уступать подозрениям, которые посеял в ее голове. С другой стороны, если то, что он сказал, правда… Несмотря на решимость, Майя продолжала сомневаться.

— Я не уйду без Маттио, — заявил Самуэле.

Майя сглотнула подступивший к горлу ком.