Мигранты

Он стал энергично раскручивать проволоку, соединявшую прутья. С трудом, но ему удалось отогнуть три горизонтальных перемычки. С вертикальными получилось больше возни. Судя по всему, их вбивали в землю кувалдой. Но все же у Игоря получилось немного разогнуть центральные арматурины в стороны.

Он медленно высунул голову на улицу.

Это действительно был внутренний двор. Пустой, залитый солнцем и заросший высоченной травой.

— Кажется, никого, — сказал Морозов. — Помоги-ка…

Он уперся ногой, толкнулся изо всех сил и, обдираясь о ржавое железо, выбрался наружу. Следом за ним через раздвинутые прутья ловкой ящеркой выбралась Лена. Игорь помог ей вылезти, и они осторожно отползли в сторону. В тень.

— Где-то тут должна быть арка. Выход на дорогу, а там парк…

Лена молча ткнула пальцем за спину.

Игорь обернулся и сморщился. Когда-то арка стояла как раз на этом месте. Сейчас она была завалена тоннами бетона, каменной крошки и прочего хлама. Пройти можно было либо через первый этаж, взобравшись по строительному мусору, либо в обход.

Игорь завертел головой, стараясь найти другую дорогу. Внутренний двор был чем-то вроде садика, безопасного места, где собирались те, кто жил в этом квартале. В центре чернел след крупного кострища. Несколько больших вертелов, согнутых из арматуры, лежали на больших треногах. В траве торчали грубые скамейки, сколоченные из бревен. Видимо, вечером тут сидели, готовили еду, обменивались новостями. Обычный двор, где собираются люди… И если не знать, чем они занимаются, чем живут, то можно подумать, что все хорошо и правильно. Если не знать, что днем они спят, а ночью выходят на охоту… Как это было бы хорошо — не знать!

Сердце Морозова застучало чаще, когда он понял, для каких целей можно использовать такие большие вертела. Он поднялся на ноги и, не оборачиваясь, бросился к мусорной куче, которая была своеобразной лестницей к окнам первого этажа.

Лена последовала за ним. Они забрались внутрь, оскальзываясь на битой керамической плитке и вполголоса чертыхаясь. Замерли.

Здесь была небольшая кухня со следами евроремонта. На стенах — покосившиеся шкафы с оторванными дверцами, в углу — плита с проломленной панелью, рядом — грязная раковина. Пахло затхлостью.

Казалось, воздух замер, застыл прозрачным желе, через которое просто так не пройти… Через него надо продавливаться, преодолевать упругое сопротивление вязкой массы. Один раз пропустив это желе себе в легкие, избавиться от него, казалось, будет уже невозможно…

Игорь, пошатываясь, выбрался в коридор, оперся о стену с остатками обоев. Перед глазами все плыло.

— Ты чего?

Ленкина прохладная рука легла на шею. От прикосновения Морозов вздрогнул. И наваждение прошло. Просто еще одна грязная, загаженная квартира. Ничего особенного.

Правда, возвращаться в жутковатую кухню не хотелось.

— Нормально, — пробормотал Игорь. — Все нормально.

От кухни шел длинный коридор, заваленный старыми вещами. По правую сторону виднелась открытая дверь. Игорь осторожно заглянул туда, но ничего особого не увидел. Все то же запустение: стены с облезлыми обоями, мусор на полу. Вторая дверь была закрыта, и Морозов не стал ее трогать.

Коридор упирался в большую комнату. Окно ее выходило на другую сторону здания. Тут было сравнительно чисто. В старом серванте стояли пыльные рюмки и бокалы. На полулежал побитый молью ковер, в дырах темнел паркет, хоть и вздувшийся, но все еще целый. Посреди комнаты стоял диван, развернутый к окну.

Игорь застыл, увидев плешивый затылок сидящего на диване человека.

Соблазн ударить по макушке и убежать был велик. Морозов даже машинально перехватил дубинку поудобней, но… бить не стал.

Человек сидел тихо, никого не трогал.

Спит, что ли?

Морозов, едва дыша, обошел диван сбоку. На потертом, сохранившем остатки красного цвета покрывале сидел старик. Он смотрел в окно слепыми бельмастыми глазами. В руках держал палку.

На мгновение Игорю показалось, что старик мертв. Просто тело пока еще сохранилось, лишь духа больше нет…

Старик моргнул. Игорь вздрогнул. Неловко ступил ногой, и паркет под ногой скрипнул.

— Дима? — спросил старик, подслеповато прищурившись.

— Нет, — обронил Игорь. — Дима… Дима занят. Мы пойдем.

— Да-да… — Старик закивал. — Что-то Димочка все занят и занят. Ох уж работа у него. Все занят и занят…

— Мы пойдем.

Старик не слышал Игоря.

— Закрутила его работа эта, — твердил он. — Не жалеет себя совсем. А я сижу тут, один-одинешенек. Хорошо хоть за город переехали. Тут и воздух свежий, и шума меньше…

Старик кивал и кивал головой, как заведенный.

Игорь поманил к себе Лену, она осторожно обошла диван с другой стороны.

— Димочка-то мой — казачок. Лихой парень-то, только занят вечно. Но не бросает, заходит. Не бросает, не бросает…

Игорь повернул ручку окна. Старик замолчал. Прислушался, щурясь.

— Ты что же это?

— Ничего, все хорошо, — пробормотал Игорь.

— Ты что же это, а? — спросил старик громче. — Дима где? Где Димочка?

Старик попытался встать, но Игорь легонько толкнул его в грудь. Тот плюхнулся обратно на диван и в ужасе вытаращил белесые глаза.

— Дима! — надсадно закричал старик. — Димочка!