Мика

– Эмметт Роуз мертв недавно, еще года не прошло. Это простая работа, ваша честь. Немножко крови, немножко силы, и вуаля – вот ваш зомби. Он будет способен ответить на вопросы. Его можно будет подвергнуть перекрестному допросу. Он сделает все, что вы захотите, чтобы он делал. Учитывая манеру вопрошания мистера Сальвии, я ожидаю, что перекрестный допрос затянется чертовски надолго. И если мы все не хотим провести на кладбище всю ночь напролет, могу ли я приступить к делу?

Франклин что-то неразборчиво хмыкнул, Фокс покачал головой. Я знала, что сейчас все испорчу, но остановиться уже не могла. Мне хотелось убраться с кладбища, оказаться подальше от всех могил и их обещания силы. И защитный круг мне нужен прямо сейчас, а не через час. Тогда у меня в голове перестанет отдаваться полуслышный шепот, как слова в дальней комнате. Или как от приглушенного радиоприемника. Я почти слышала эти голоса, почти слышала мертвецов. А не должна была слышать. Это же не призраки; тихие мертвецы – они такие и есть, тихие.

– Напоминаю вам, маршал, что мы все-таки находимся в суде. Я мог бы обвинить вас в неуважении.

Мика развернул меня к себе и обнял, дыша теплом мне в лицо.

– Что с тобой, Анита?

Я уловила сзади движение еще прежде, чем голос Фокса спросил:

– Блейк, вы как – нормально?

Я прислонилась к Мике. Он держал меня крепко и почти яростно, будто хотел продавить меня через свое тело, а в лицо мне шепнул:

– Что такое, Анита? В чем дело?

Я ухватилась за него, прижала его к себе как можно теснее, как можно большей площадью, насколько это удалось в одежде. Лицом я зарылась ему в шею, впивая теплый, сладкий аромат его кожи. Мыло, легкая сладость одеколона – а под этим его собственный запах. Запах Мики. А еще глубже – едва уловимый, поднимающий волосы дыбом запах леопарда. И тут же, как я ощутила этот запах, мне стало лучше. Мускусный, почти резкий запах леопарда помог прогнать эти не-голоса из головы.

– Вы хотите, чтобы я обвинил вас в неуважении к суду, маршал?

Голос судьи оторвал меня от Мики, не дал погрузиться в его живую чистоту.

Я едва повернула голову на голос судьи, но для меня это было огромным физическим напряжением. Как только я перестала зарываться лицом в шею Мики, голоса вернулись. Мертвые пытались со мной говорить. А не должны были бы. Призраки иногда это делают, когда не могут найти медиума, но кто лежит в могиле, тот вроде бы не должен быть настолько жив.

Я посмотрела на судью и попыталась объяснить происходящее, но так, чтобы не дать Сальвии зацепок для затяжки времени.

– Ваша честь...

Мне пришлось прокашляться, иначе мой голос был слышен только на несколько ярдов. Я попробовала еще раз, прижав Мику к себе. И даже хотя все шло не так, как надо, я ощутила, что его тело отвечает на близость моего. Мы так друг на друга действуем. Это не пробудило ardeurи не отвлекло меня. Ощущение этого ответа вернуло мне возможность мыслить, дало ощутить себя живой.

– Ваша честь, мне нужен мой защитный круг, и сейчас, а не потом.

– Зачем?

– Это просто тактический ход, чтобы поторопить текущую процедуру! – заявил Сальвия.

– Так же, как вы пытаетесь ее затянуть? – ответил Лабан.

Ничего хорошего, когда юристы начинают перебранку.

– Хватит, – сказал им судья и посмотрел на меня. – Маршал Блейк, почему для вас так важно установить защитный круг?

– Мертвецы ощущают мою силу, ваша честь. Они даже сейчас пытаются...

Я поискала слово, которое не было бы слишком сильным. Если бы я сказала "говорить", меня могли бы спросить, что они говорят, а ответить было бы трудно. За меня ответил Мика:

– Круг предназначен не для зашиты зомби, ваша честь. В данном случае он должен защитить Аниту... маршала Блейк. Она опустила свои экстрасенсорные щиты, когда вошла на кладбище, и сейчас мертвецы на нее воздействуют.

– Черт побери, – сказал Фокс, будто понимал насчет щитов больше, чем обычно люди понимают.

– Было ли разумно, маршал Блейк, снимать вашу защиту столь рано?

Я ответила:

– Это очень старое кладбище, ваша честь. Поскольку я заменила маршала Киркланда в последний момент, я не знала, насколько оно старое. Есть очень небольшой шанс, что на кладбище столь старом могут возникнуть проблемы с анимацией. Стандартная практика – опустить шиты и дать моей силе проверить кладбище, если местность мне не знакома.

Это была полуправда. Сообщать, что мои щиты сорвало моей же растущей силой, я не собиралась.

– Проверить с какой целью? – спросил судья.

– Иногда на очень старых кладбищах, особенно тех, что какое-то время не используются, как вот это, пропадает сила освящения. Они вроде как должны быть благословлены заново, чтобы снова стать освященной землей.

– И как это может повлиять на зомби?

Руки Мики слегка ослабли, и хотя мы все еще держались друг за друга, но уже не были прижаты так плотно. Он был прав – нам еще какое-то время надо будет здесь пробыть.