Микаэл Налбандян

Между тем шарлатан, не довольствуясь изданием своих брошюр и циркуляра, потому что они не принесли ему никакой материальной пользы, за которой, как видно, гонится он, начал переписку с турецкими армянами (из числа сообщников), чтобы армяне прислали ему денег на приготовление к освобождению Киликии. При этом он сочинил словарь и рассылал его, желая показать вид, что он в связи находится с лицами, названными в словаре. Насколько удалось узнать парижским армянам, самозваный принц имеет сношения с некоторыми из гарибальдийцев, но не связан ли и лично с Гарибальди, точно никто не знает.

С целью предупредить армян об этом авантюристе я и несколько парижских армян написали письмо нашим знакомым в Константинополе, послав им также взятый у агента-самозванца тайный словарь. Мы просили не ве-рать самозванцу и рассказать об этом всем, чтобы никто-не посылал ему денег.

Что касается до меня, то я на этом лексиконе никогда никому не писал и общего с этим шарлатаном ничего не имею.

На вопрос касательно истинного значения этого словаря я, основываясь на общий слух, носившийся в Париже, полагаю, что шарлатан пустил этот словарь, чтобы показать вид, будто работает для освобождения Киликии, и этим путем выманить у армян денег. Это наиболее вероятное, потому что у него нет ни войска, ни пушек, ни ружей, между тем в словаре он поместил и войско, и пушку, и ружья, что же это, если не полное шарлатанство?!

Еще я забыл упомянуть, что он писал в Париж к своему агенту Петрос-бею, чтобы он хлопотал о собирании денег, и что он (самозванец) выйдет тогда из Италии вооруженный, как Минерва из головы Юпитера. Обо всем этом парижские армяне говорили мне со смехом.

Что же касается до шифров, то они ничего общего не имеют со словарем; они были мне сообщены Абгаром из Индии, чтобы на них писать ему из России о ценах разных товаров, так как они о ценах товаров переписываются шифрами…

…Письмо, о котором было спрошено, написано мне турецким армянином Серовбэ Тагворяном, с которым я познакомился в Константинополе, и, кроме чисто дружеских отношений, других сношений с ним не имел.

Что касается до содержания письма, то честь имею объяснить, что когда я выезжал из Константинополя в конце прошлого года, некоторые армяне просили меня передать парижским армянам, нельзя ли через знакомых перейти в подданство Франции или Италии, чтобы этим путем обеспечить свою безопасность в Константинополе. Выяснилось, что это невозможно, ибо для перехода в подданство Франции необходимо самому лично жить во Франции не знаю сколько лет и что, может быть, еще можно что-нибудь сделать в Италии. С этой целью они отыскали одного армянина Хачатурьяна — итальянского подданного. Он нам говорил, что знает многих итальянцев, в том числе и Мадзини, что он постарается как-нибудь это сделать…

В это время вышел указ Порты, что христиане, принявшие подданство других держав, должны отправиться на землю своих государств или оставить их подданство. Исключение из этого правила могло быть только в том случае, если посольства европейских держав примут несколько лиц под свое частное покровительство, как будто они нужны там, в Константинополе, в качестве служащих.

Когда об этом мы говорили Хачатурьяну, то он сказал, что не знает теперь, как еще раз просить об этом. Мадзини в ответ на просьбу просил собрать в Константинополе сколько возможно денег в пользу итальянского дела. Желая выручить Хачатурьяна из затруднительного положения, мы сказали, чтобы при второй просьбе он передал Мадзини о том, что в Константинополе постараются собрать сколько-нибудь денег. Хачатурьян во второй раз был у Мадзини в Лондоне и взял у него письмо на имя знакомого Мадзини в Константинополе. Серовбэ Тагворян должен был явиться к этому лицу и просить о ходатайстве в итальянском посольстве о принятии их в подданство и под покровительство Италии, а также сообщить ему, что просители подданства избрали комитет из трех человек для собирания денег.

Когда же мы написали в Константинополь о шарлатане и послали его лексикон, чтобы предупредить всех не верить самозванцу и не собирать ему денег, то я вложил туда и маленькое письмо к Тагворяну, уведомляя его о состоянии дел относительно подданства.

Вследствие этого я и получил от него письмо, где он говорит, что письмо Мартироса, т. е. Мадзини, не доставлено его человеку, потому что они еще не приступили ни к составлению комитета, ни к собиранию денег. Он жалуется, что его товарищи ему не содействуют и что ему одному трудно. Далее он сообщает мне, что Благотворительное общество не имеет никаких тайных собраний, ни совещаний, учреждено с целью поддержать училища и бедных учеников из сирот. Он говорит, что собрали довольно денег в пользу сказанного общества.

Что же касается того, что автор письма употребил в двух местах слова из лексикона шарлатана при наименовании Мадзини и комитета, то это объясняется тем, что он, боясь турецкого правительства, употребил слова из лексикона.