Микаэл Налбандян

…Эти раздумья и тревоги могли ввергнуть в панику и отчаяние менее твердых. Но Микаэл, как всегда, спокойный и последовательный, не только занимался текущими своими делами, но и не упускал времени и случая приобщиться к тем огромным духовным сокровищам, которые хранились в Матенадаране[29] Эчмиадзина. Историки и философы, ученые и поэты в тишине и таинственной полутьме Матенадарана протягивали из глубины своих веков руку помощи Микаэлу Налбандяну, разделяя его тревоги и развеивая сомнения… Его утешал историк V века Казар Парпеци, живший в селе Парипи, неподалеку от Эчмиадзина. «Послание» Парпеци находило горячий отклик в душе Микаэла, создавая удивительную связь между сердцами этих разделенных многими веками, но озабоченных почти одними и теми же вопросами мыслителей… Утешал Микаэла и первый Учитель армян, чей прах покоился тоже совсем близко от Эчмиадзина, в селе Ошакан… И Микаэл как благодарный его ученик не мог не совершить паломничества к его святой могиле.

Можно представить то благоговение, с которым отправился Микаэл в Ошакан… Какие слова благодарности и признательности шептали его губы, какие мысли рождались в его голове на этом пути — мысли о пришедшем из-туманной дали веков его народе, о непостижимой тайне его жизнестойкости, о будущем его нации?.. И мог ли он даже представить то, что так безжалостно поразит его в Ошакане? Вряд ли… Во всяком случае, не ожидал Микаэл такого равнодушия и небрежения к памяти создателя армянского алфавита, первого Учителя, этого истинного воителя, давшего своему народу самое могущественное оружие в борьбе за существование.

Увы!.. И храм и могилы первого Учителя Месропа Маштоца и великого князя Вагана Мамиконяна находились в полнейшем запустении.

И откуда только берется такое каменное равнодушие к своим духовным и культурным ценностям? Неужели нельзя понять, какие поистине роковые потери приносит оно?..

…Вместо прекрасного храма, воздвигнутого князем Ваганом Мамиконяном, Микаэл увидел жалкое полуразвалившееся строение. Чтобы подойти к гробнице Маштоца, он вынужден был буквально «вползти под алтарь» и «при свете свечи в кромешной мгле» разглядеть надгробный камень. Народ, которому Месроп Маштоц принес письмена, поленился «даровать этой скромной могиле несколько буковок». Чуть в стороне лежал еще один «такой же бесприютный и простой камень». Жалкий сельский священник рассказал, что это могила Вагана Мамиконяна. Того самого Вагана Мамиконяна, который «дал народу жизнь и стал защитником отчизны». И этот самый народ не пожелал поставить приличное надгробие на его могилу!..

И вдруг родилось стихотворение… Вернее, то была очередная оплеуха, звук которой донесся от склонов Арарата до всех уголков мира, где жил хотя бы один армянин, долетит он через бездну времени и до нас, как достигнет и наших потомков…

Мон Ошакан!
Армян прославленных могила! —

восклицал Микаэл Налбандян.

Ропщи до неба! Возмутись!
Неблагодарность так постыла!..

Таков уж был он — Микаэл Налбандян. Герольд, пробуждающий нацию от сна, и просветитель, справедливый судия и неподкупный хранитель духовных ценностей, всегда безвинно обвиняемый и великий патриот…

…Хотя Арутюн Халибян и Габриэл Айвазовский приложили массу усилий, чтобы сорвать путешествие Микаэла и послать в Индию своего человека, несмотря на го, что с этой целью ими была приведена в действие даже полицейская машина, несмотря на все попытки оклеветать Налбандяна перед пастырем всех армян, — несмотря ни на что, католикос Маттеос 10 октября 1860 года утвердил все полномочия Микаэла:

«Настоящую грамоту, от имели всего армянского населения Нового Нахичевана выданную избранным уполномоченным господину Микаэлу Налбандяну и господину Арутюну Аджемяпу для поездки в Индию по вопросу национального наследия, я утверждаю и скрепляю своей настоящей подписью и печатью католикоса.

Маттеос, католикос всех армян».

Другим своим письмом католикос уведомлял наместника Кавказа о сути дела и, со своей стороны, просил его уведомить об этом английское правительство, чтобы оно признало законными действия посланцев в Англии.

Микаэл Налбандян намеревался отправиться в Тифлис через Ереван, чтобы по пути посетить также Канакер, родину Хачатура Абовяна.

В Тифлисе Микаэлу предстояло выполнить еще несколько формальностей относительно своей официальной миссии.