Микеле

– Признателен за интересное и с пользой проведенное время, дорогой друг. Сам я нечасто выбираюсь из Палермо, поэтому поездка в Ватикан произвела на меня большое впечатление. Не могли бы мы завтра еще раз пройтись по интересным местам? Надеюсь, у вас будет что рассказать нового, а у меня появится возможность не спеша запомнить информацию. Да, у меня есть большая просьба. Мне бы хотелось вчерашнюю и сегодняшнюю экскурсии получить в отпечатанном виде. Надеюсь, это не займет много времени и усилий. Небольшие причуды любопытного туриста не займут у вас много времени и не оттянут мой карман.

– О-о, господин Масси, я с удовольствием сделаю такую работу. Если вы оставите адрес, куда прислать рукопись, то получите ее в течение недели. По желанию, я могу продублировать информацию и записать на пленку. Сообщите мне ваше решение. И спасибо за доверие.

Гвидо оказался не глупым человеком и прекрасно понял, что скрывается за словами не часто выбираюсь из Палермо. Работая с туристами много лет, он давно привык определять по внешнему виду финансовое положение и социальный статус клиента.

С этого глубоко запавшего в душу богача путешествия в Ватикан начался другой отсчет времени. Дон Масси неожиданно понял, что ему интересно знакомиться с великой итальянской культурой, проникаться ее величием, узнавать несоразмеримую деньгами ценность. Совсем другими глазами взглянул он теперь на собственную коллекцию. Оказалось, что она нуждается не столько в дополнении, сколько в профессиональной оценке. У начинающего коллекционера возникла потребность определиться, наконец, с направлением искусства, куда инвестировать пристальное внимание и вкладывать большие денежные средства.

Не называя настоящих имен, через своих людей он пригласил в поместье искусствоведа из Рима, чтобы тот взглянул на гордость хозяина, дал ей первоначальную художественную оценку и проконсультировал относительно дальнейших шагов коллеционера. Из осторожности дон Масси не назвал своего настоящего имени и предупредил домашних, чтобы приглашенный профессор даже не догадался, чью коллекцию оценивает. Несколько объектов предприимчивый сицилиец приобрел незаконным путем и совсем не хотел, чтобы эта информация вышла за стены дома. Он понимал, что большие деньги и полная анонимность могут похоронить любопытство любого человека и купить профессиональное молчание.

– Господин Марчеллино, – с удивлением обратился к хозяину имения профессор-искусствовед. Он осматривал многочисленные экспонаты коллекции, развешенные и разложенные в трех огромных залах, приспособленных под собирательское хобби хозяина. Гостю представили хозяина под именем Марчеллино и хотя тот догадывался, что оно не настоящее, допытываться до истинного имени не собирался: сумма чека, лежащего в кармане летнего пиджака, заморозила его любопытство. – Но ведь эта фигура должна находиться в Помпее! Разве вы не знаете, что по закону частные коллеционеры не имеют права приобретать любые находки с раскопок разрушенного Везувием города? Как же она к вам могла попасть?

Искреннее удивление и неподдельно-открытая реакция гостя на фигуру беременной женщины, вставшей на колени, чтобы прикрыть телом от летящей сверху лавы неродившегося ребенка, заставила дона внутренне подтянуться. Перед ним лежала скрючившаяся миниатюрная фигурка, сохранившаяся в толще темно-серой спекшейся пепельной массы, накрывшей Помпеи две тысячи лет назад. Запекшиеся в остывшей лаве остатки юного существа отчетливо представляли собой не только быстротечность жизни, но и ее неожиданный конец. С тех пор, как дон приобрел эту фигуру у разорившейся семьи из Неаполя, он часто стоял у специально заказанного прозрачного саркофага и раздумывал о жизни. Мысленно он называл фигуру шедевром уходящего времени.

Перед его глазами мысленно проплывали годы, ушедшие на приобретение богатств, время, отданное на разгадывание сложных головоломок конкурентов. У Данте Алессандро не всегда было достаточно времени, чтобы проводить его с семьей. Сложные, часто замазанные слезами, горем и кровью дела требовали его присутствия. Его времени. Его энергии.

Семья, как таковая, после смерти жены Дамианы распалась и опять сложилась годами позднее, когда подросла дочь Джулиана.

Став вдовцом, дон Масси впервые задумался о потерях. О смерти любимого человека. О том, что время не вернуть назад.

Не повернуть колесо жизни вспять.