МИХАЭЛЬ ЭНДЕ

--А ты знаешь, где источник Живой Воды?

--На границе Фантазии.

--Но ведь у Фантазии нет границ.

--Есть, они не снаружи, а внутри. Там, откуда Детская Королева черпает всё своё могущество, но куда сама она попасть не может.

--И я должен разыскать это место? Ещё не поздно? — спросил Бастиан.

--Тебя выведет туда только одно желание — последнее.

Бастиан испугался.

—Мама Айола, при каждом исполнении моего желания я что-нибудь забывал. И сейчас будет так же?

Она кивнула.

—Но я ничего не замечаю!

То, что ты уже забыл, ты не можешь заметить как утрату.

--А что я забуду на сей раз?

--Я скажу, когда придёт время. Иначе ты не сможешь забыть, и желание твоё не наберёт силу.

--А вдруг это моё последнее воспоминание?

--Что делать. В мире ничто не утрачивается совсем, оно лишь преображается во что-нибудь другое. Твоё воспоминание должно превратиться в желание.

--Но тогда, наверное, я должен поторопиться?

Она погладила его по волосам:

—Не беспокойся. Все длится сколько нужно. Когда последнее желание появится, ты это сразу почувствуешь. И я тоже.

С этого дня действительно что-то стало меняться, хотя Бастиан ничего не замечал. Сказывалась преображающая сила Дома Перемен, хотя всё происходило постепенно — так растут растения из земли.

Бастиан всё ещё наслаждался летом и заботами мамы Айолы, и фрукты её всё ещё были ему по вкусу, хотя постепенно он начал наедаться. Она заметила это, но ничего не сказала. И лаской её он уже насытился. Теперь в нём появилось новое, незнакомое желание: самому кого-нибудь полюбить.

С удивлением и грустью он обнаружил, что пока не любил никого. Но желание любить становилось всё сильнее. И в один из вечеров он заговорил об этом с мамой Айолой. Она слушала, взгляд её выражал то, чего Бастиан не понимал.

—Вот ты и нашёл своё последнее желание, — сказала она. — Твоя истинная воля — любить.

—Но почему я не могу этого, мама Айола?

--Ты это сможешь только тогда, когда напьёшься Живой Воды. И тебе захочется поделиться этой водой с кем-то ещё. Это и будет любовь.

--А ты, — смущённо спросил Бастиан, — ты пила её?

--Нет, — сказала мама Айола. — У меня все иначе. Мне необходимо кому-нибудь отдавать мой избыток.

--Но ведь это и есть любовь?

--Да, если хочешь, — сказала мама Айола, немного подумав.

--А кому в Фантазии доступна Живая Вода?

--Не зкаю. В некоторых предсказаниях говорится, что наступит такое время, когда люди принесут в Фантазию любовь. Тогда два наших мира соединятся. Но я не знаю, что это значит.

--Мама Айола, — напомнил Бастиан. — Ты обещала, когда придёт время, рассказать мне, что я забыл в обмен на моё истинное желание.

--Ты забыл отца и мать. Теперь у тебя больше ничего нет, кроме твоего имени.

--Отца и мать? — задумался Бастиан. Но эти слова больше ничего не значили для него. — Что мне делать теперь?

--Ты должен покинуть меня. Твоё время в Доме Перемен истекло.

--И куда мне идти?

--Тебя поведёт твоё последнее желание. Не теряй его!

-- Я должен идти сейчас же?

—Завтра утром. У тебя осталась последняя ночь в Доме Перемен.

Бастиан встал и подошёл к ней, чтобы проститься на ночь. Только вблизи он заметил, что все её цветы увяли.

—Не беспокойся. И завтра утром не оглядывайся, а иди своим путём!

Когда наутро он спустился из своей комнаты, мама Айола сидела на прежнем месте. Все листья, цветы и плоды опали с неё. Глаза её были закрыты, и она походила на засохшее, умершее дерево. Бастиан долго стоял перед нею, потом открыл дверь и вышел наружу.

За ночь наступила зима. Снег лежал по колено, от цветущих роз остались только голые кусты. Было холодно и очень тихо.

Бастиан хотел вернуться в дом за плащом, но двери и окна исчезли. Весь дом зарос наглухо.

Бастиан поёжился от холода и двинулся в путь.

Глава XXVI РУДНИК СНОВИДЕНИЙ

Южный ветер так же холоден, как и северный, если он дует в снежной долине, где живёт слепой горняк Йор.

Однажды ранним утром горняк вышел из хижины, уловив среди полной тишины скрип шагов дальнего путника. Йор был уже старик, но без бороды и без морщин, волосы у него посерели, как камень, и весь он казался высеченным из куска застывшей лавы. Только в глубине его слепых глаз иногда вспыхивал огонь.

Подойдя, Бастиан — а это именно его шаги заслышал издалека Йор — сказал:

--Здравствуй. Я заблудился. Я ищу источник Живой Воды. Не мог бы ты мне помочь?

--Ты не заблудился, — прошептал горняк. — Но говори тише, иначе ты разрушишь мои картины.

Он жестом пригласил Бастиана в хижину. Она состояла из одной комнаты, очень просто обставленной: стол, два стула, лежанка и полка

для посуды и еды. В очаге пылало пламя, в котелке дымился суп.

Йор поставил две тарелки, налил в них супу и жестом пригласил гостя поесть. Завтрак прошёл в молчании.

Потом горняк откинулся, глаза его смотрели сквозь Бастиана.

Он прошептал:

--Кто ты?

--Меня зовут Бастиан Балтазар Букс.

--А, значит, свое имя ты ещё помнишь.

--Да. А ты кто?

--Я Йор, меня ещё называют слепым горняком. Но я слеп только на свету. Под землёй в моём руднике в полной темноте я могу видеть.

--Что это за рудник?

--Он называется Минроуд. Это рудник сновидений.