Михаил Карпов

Прибежал мужик в белом халате поверх формы (звание не разглядел), сунул парню ватку под нос, тот вздрогнул, очнулся, его подняли и повели к медпункту. И тогда я подал голос, обращаясь к комбату:

– Товарищ полковник, еще кого-то выставите? Или хватит?

Комбат молчал, глядя на меня пустыми глазами убийцы. Вот сейчас бы ему пистолет, и… Или мне это просто кажется? Ну да, неприятно, облажались – какой-то хлыщ из комиссии так надругался над их подчиненными, ну так что с того? Мало ли кто может приехать? Не обязательно ведь какой-то штабной хлыщ! Сказано же – я спец, инструктор.

– Не расстраивайтесь вы так, полковник – подлил масла в огонь Аносов – Маугли, он такой…ему десятерых надо сразу, тогда еще как-то можно с ним сладить, а тут…одиночный противник! Ерунда какая!

– А давайте попробуем сразу десятерых? – подхватил Балу – выставьте самых лучших! Пусть намнут бока этому наглецу!

– Только штыки пускай снимут – мрачно кивнул полковник, и в глазах его зажегся огонек интереса. Все-таки он был профи, а профи всегда интересно посмотреть на работу другого профессионала.

– Маугли, ты согласен? – спросил меня Аносов, и глаза его чуть прищурились. Он спрашивал – смогу ли я? И я не кивнул:

– Давайте. Только не десять, а двадцать человек. Все уходят с плаца, остаемся только я и они. Остальные все за периметр. Задача – попытаться сбить меня с ног или выбить оружие. Или обездвижить любым доступным способом. Слышали, бойцы? (толпа загудела) Товарищ полковник – нужны какие-то призы, чтобы у парней был стимул. А что толку – если только синяки получать?

– Бойцы! Каждый, кто будет участвовать в состязании – получит три увольнительных. Тот, кто выиграет, или те, кто выиграет – получат отпуск домой на неделю, без учета дороги! Учтите – можете и пострадать, вы видели, что может быть. Но вы служивые люди, и должны терпеть боль! Добровольцы есть?

Молчание. Стоят, потупили взгляды. И тут вмешалась Настя:

– Трусы! Это не спецназ, это жалкие курицы! Стыдно за вас!

– Я пойду! Я! И я! Я!

Парни выходили вперед – злые. Кто-то бледен, кто-то красный, как рак. И правда – стыдно. Двадцать человек на одного, и они боятся! Спецназ! Тот, кто всегда впереди! Даже впереди десанта! Я кстати тоже в них разочаровался, не такого ожидал, не такого. Или они со времен подавления Чехословацкого бунта совсем выродились, или… Хотя…ведь тогда был другой спецназ. Другие люди. Состав сменился. Это же срочники. И вот их теперешнее «морально-волевое» мне очень не понравилось. Очень. И мы хотим делать ставку на этих людей?! Плохо их тренируют, очень плохо.

– Мда, товарищ полковник… – услышал я негромкий голос Аносова – Мне говорили, что ваш батальон наиболее подготовлен к боевым действиям, потому вас сейчас и проверяют. Вы как образец того состояния, в котором сейчас находятся части армейского спецназа. И ладно там они не могут сладить с одним моим инструктором – с ним, если честно, никто из нас не сладит. Но они просто трусы, эти ваши бойцы. Уж извините за такую резкость. Говорю откровенно и без реверансов. Я боевой офицер, и…

– Бойцы! – не дал закончить ему полковник, бледный, как смерть – Докажите, что вы не курицы. Сделайте все, чтобы победить. Иначе нам позор! Попробуйте себя реабилитировать в глазах комиссии и в наших глазах. В моих. Мне…стыдно за вас! И обещаю – ближайшие месяцы вы узнаете, что такое, когда ваш командир вас стыдится. Мне кажется, я слишком вас жалел и в вас нет боевого духа. Я его постараюсь найти.

Речь была многообещающей. Похоже, меня сейчас постараются затоптать, как большевики буржуазию.

– Бойцы! Сумеете меня завалить – я сам попрошу комбата каждому из вас дать отпуск! Разрешено все – как в бою! Но и вы не плошайте. Иначе больничку я вам обеспечу. Представьте – перед вами опытный и злой враг! Фашист! Гад! Пришел сделать вашу жизнь несчастливой, вас поработить а может и убить! Сделайте все, чтобы стереть меня с лица земли! Итак, остаются двадцать человек. Двадцать семь? Черт с вами – двадцать семь. Еще нужны судьи – два как минимум. Балу – ты давай. И…товарищ подполковник – вы. Следите за ходом поединка и пусть бойцы оттаскивают выбывших. Как уже сказал – штыки отстегивайте. Еще пораните друг друга… (Ольга снова хихикнула, и на полковник посмотрел на нее так хмуро, что казалось – не выдержит и обматерит)

Парни собрались посреди площадки, выстроившись неровным полукругом. Я пересчитал их – не двадцать семь, а двадцать девять человек. Похоже – еще двое подошли. Семь человек сержанты – старослужащие, точно. Они в центре, это основная группа нападения. Один, рослый парень с почти гражданской прической (дембель, точно), что-то негромко напряженно говорит остальным. И я примерно представляю – что именно: «Он один. Наваливаемся толпой, хватаем, валим, и все на него гурьбой! Он ничего не успеет сделать!»

Правильная тактика. Единственно возможная. Вот только я знаю, как против такой тактики бороться.