Михаил Петров

— Я не флиртую. И даже если бы флиртовала, почему это должно тебя беспокоить?

— Лия.

— Ответь на вопрос, Михаил.

— Потому что я чувствую ответственность за тебя.

Я сухо усмехаюсь.

— Ответственность за меня? Это твой ответ?

Он снова перегибается через подлокотник, выражение его лица — сплошные резкие линии.

— Ты ожидала чего-то другого?

— К сожалению, нет.

Его челюсть дергается от моего замечания.

— Но мы команда. На этом все заканчивается, потому что то, что я делаю, с кем я флиртую, с кем трахаюсь это мое дело.

Михаил отводит от меня взгляд и проводит рукой по подбородку.

— Это будет самый долгий чертов полет в моей жизни.

Лия больше часа не произносила ни слова. И я намеренно держался на расстоянии. Я знаю, что она расстроена, но чего она ожидала? Она появляется здесь спустя четыре года только для того, чтобы поиздеваться надо мной и перевернуть все с ног на голову. Этим утром я бы сказал, что был в лучшем настроении относительно девушки, которую мне пришлось отпустить… потому что так и должно было быть.

Так должно и оставаться.

Но сейчас… Сейчас мои руки гудят от желания прикоснуться к ней. Посадить ее к себе на колени, держать и сделать своей.

— Сэр, — голос Бенджамина похож на скрежет чертовых гвоздей по классной доске. Я подавляю желание обхватить рукой его тощее маленькое горло и выдавить гребаную жизнь из его глаз. Наглый ублюдок.

Не глядя в его сторону, я делаю знак рукой, чтобы он переходил к делу.

— Капитан говорит, что мы попадем в зону турбулентности. Впереди циклон.

Проходят секунды, а он, по какой-то причине, остается стоять на месте.

— Спасибо, Бенни.

Лия прерывает свое молчание. Ради гребаного Бенджамина.

— Ты не должен так с ним обращаться. Он не сделал ничего плохого, — говорит она, когда он уходит.

— Я здесь не для того, чтобы заводить друзей. Он выполнил свою работу и не нуждается в похлопывании по спине.

Я пристегиваю ремень безопасности и жду, что Лия сделает то же самое. Но она снова замолкает, уставившись в окно. Я прикусываю язык, чертовски хорошо зная, что, если упомяну об этом, это станет еще одним поводом для наших споров, чего мы никогда не делали в прошлом. И я ненавижу это.

Но когда первые толчки турбулентности раскачивают самолет настолько, что она соскальзывает с одного края своего сиденья на другой, я больше не могу сдерживаться.

— Пристегнись, Лия.

Она не набрасывается. Вместо этого ерзает, как будто что-то ищет.

— Черт, мой телефон. Должно быть, я оставила его в туалете.

Вскочив на ноги, она бросается бежать, но ее быстро отбрасывает назад еще один сильный толчок. Я отстегиваю ремень безопасности и делаю выпад, ловя ее прежде, чем она упадет на пол. К сожалению, моя спина ударяется о край сиденья, частично выбивая воздух из легких.

— Боже мой, Михаил. Ты в порядке?

— Черт, — стону от боли, но пока она не ранена, это стоит ушиба или сломанного ребра. — Я в порядке.

Лия пытается вырваться из моих объятий, но я крепко держу и поднимаюсь на ноги, держа ее. Нам удается без происшествий добраться до моего кресла, и я натягиваю ремень, чтобы ее тело поместилось у меня на коленях.

— Прости. Но тебе не следовало этого делать. Что, если бы ты вместо этого ударился головой? И Михаил…почему я у тебя на коленях?

— Но я не ударился головой. И ты здесь, потому что ты упрямая, и я не хочу, чтобы ты снова сбежала и пострадала.

Интересно, слышит ли она, как быстро колотится мое сердце? Это как ровный бас в моей груди.

— Урок усвоен, — бормочет она, когда я заправляю прядь волос ей за ухо.

— Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Мой большой палец касается ее подбородка, затем скользит по губе, и, Боже, я чертовски хочу поцеловать ее.

— Takaya upryamaya i takaya krasivaya.

Ресницы Лии трепещут, когда она наклоняется навстречу моему прикосновению.

— Ya bol’she ne tvoya krasavitsa.

Мои глаза встречаются с ее.

— Ты выучила русский? — спрашиваю я.

— Da.

Мои щеки горят, и я понимаю, что это от того, что так чертовски широко улыбаюсь.

— Что заставило тебя захотеть это сделать?

Она пожимает плечами.

— Мне было скучно, и я подумала, что, если когда-нибудь увижу тебя снова, что может быть лучшей местью, чем проклинать тебя на твоем родном языке.

Я наклоняю голову и смеюсь.

— Туше. И, вероятно, я это заслужил.

— Вероятно.

Вихрь эмоций бушует во мне. Я знаю, что должен отпустить ее не только в этот момент, но я не могу заставить себя сделать это. Пока нет.

— Наверное, будет безопаснее, если я сяду на свое место, — говорит она, потянувшись к защелке.

Но я хватаю ее за руку и качаю головой.

— Со мной ты всегда в безопасности, и я не могу так рисковать. В данный момент ты мой партнер.

Она закрывает глаза и глубоко вздыхает.

— Я скучала по тебе.

— Лия…

— Не хочу, чтобы ты думал, что я приехала сюда, чтобы попытаться возродить то, что у нас было. Я приехала чтобы закончить, Михаил. Потому что воспоминания о тебе все еще преследуют меня.

Я вытираю слезу с уголка ее губ.