Михаил Петров

Но я любила Михаила с одиннадцати лет. И, может быть, это наивно, поскольку была всего лишь ребенком, но с каждым днем и с каждым чертовым годом мои чувства к нему росли. Это не просто увлечение или какая-то фантазия, которую мне нужно воплотить в жизнь. Михаил Петров был рожден, чтобы быть моим. Я знаю риски и возможные последствия, но меня это не волнует. Больше нет.

— Спасибо.

— Тебе не нужно меня благодарить.

— Ты сегодня меня спас. Конечно, я благодарна.

Машина останавливается, и он, наконец потягивается и убирает пальцы с коробки передач.

— Лия, что произошло между нами там… Я не должен был терять контроль.

— Перестань. Дело было не только в тебе. Ты не думал, что, может быть, это не мы потеряли контроль? Может, мы просто сдались?

— Нет, я не тот человек, который тебе нужен, Лия. Я уверен, что твоя семья хочет для своей младшей дочери кого-то другого. Не меня. Я тоже не хочу для тебя такой жизни.

Я сажусь к нему на колени, прежде чем он успевает меня остановить.

— Неважно, что кто-то думает. Это моя жизнь. Я знаю, чего хочу, — говорю приглушенным голосом, прижимаясь губами к его. — И я думаю, ты хочешь того же.

Пальцы Михаила впиваются в мои бедра.

— Твой отец и Родриго попытались бы убить меня, если бы узнали…

— Узнали что? Что я у тебя на коленях и что ты можешь почувствовать, какая я влажная для тебя.

Я двигаю бедрами, и его член оказывается под идеальным углом, когда он стонет мне в шею.

— Посмотри на меня, Михаил. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня.

— Лия…

Он прижимает меня к своей эрекции.

Да, да…

— Михаил!

Голос Родриго звучит рядом с входной дверью: — Тебе, блядь, пора появиться.

Нет. Нет. Нет.

Михаил сажает меня обратно на пассажирское сиденье, поправляет рубашку и выпуклость в брюках.

— Черт.

— Твои стекла слишком темные. Он ничего не видел.

— Так и должно оставаться, — его тон резкий, и я должна признать, это задевает. В салоне машины внезапно становится душно, поэтому я открываю дверь и поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть потрясенный и растерянный взгляд брата, когда выхожу.

— Какого хрена?

— Увидел как ее машина закипела на обочине дороги, — говорит Михаил, выходя из машины мгновение спустя.

— Закипела? Что за машина? Лия, какого черта? Почему ты не сказала мне, что приедешь?

Я натягиваю на лицо невинную улыбку младшей сестры и бросаюсь в его объятия.

— Родри, я хотела сделать сюрприз тебе и папе. Но в итоге я взяла напрокат развалюху.

Поворачиваюсь к Михаилу и крепко обнимаю его за талию. Он напрягается, но к черту это. Я обнимаю его крепче.

— Михаил, вот он, мой спаситель.

Волна неуверенности, кажется, проходит по лицу моего брата, когда он переводит взгляд с меня на своего друга, затем со вздохом пожимает плечами.

— Ну и черт. Так удачно совпало.

— Как раз вовремя, — говорю я, делая намеренно медленные шаги к двери. Каким-то образом чувствую на себе взгляд Михаила.

— Какого хрена, Лия? Это шорты или чертово джинсовое нижнее белье?

Я издаю раздраженный стон, проходя через открытую дверь. Мое волнение длится недолго, когда на меня обрушиваются визги и объятия мамы и сестры. Я жду, пока отец войдет в комнату, чтобы рассказать о последних нескольких часах, и мне не пришлось рассказывать одну и ту же чертову историю дважды.

Я скручиваю мокрые волосы в пучок, пока пар из душа клубится вокруг меня и конденсируется на зеркале. Смахивая его ладонью, смотрю на свое искаженное отражение.

— Что я делаю? — шепчу про себя, проводя пальцем по губе, где все еще остаются призрачные поцелуи Михаила.

Гордость переполняет грудь, несмотря на сомнения и легкое сожаление, потому что наша дружба уже никогда не будет прежней. Сегодня я была смелой. Я сделала то, чего всегда хотела. И, возможно, все получилось не совсем так, как я себе представляла, но, по крайней мере, теперь знаю, как влияю на него, и он видит во мне женщину, а не просто ту наивную маленькую девочку, какой была много лет назад.

Тихий стук в дверь заставляет сердце биться быстрее от волнения, пока голос сестры не зовет меня с другой стороны. Разочарование заставляет меня дуться, но кого я ожидала? Михаила?

— Привет. Ты скоро? — спрашивает сестра, заходя внутрь.

— Это был долгий день.

Она плюхается на кровать.

— Или ты сбежала, когда любовь всей твоей жизни вышла за дверь.

Энн знала о моей влюбленности в Михаила с той ночи, когда он появился под руку с какой-то шлюхой, которая не могла держать свои руки при себе. Она нашла меня с заплаканными глазами на темной лестнице и отказывалась уходить, пока я не объяснила ей причину своих слез. Помню, я была готова наброситься на нее, ожидая, что она рассмеется и назовет меня дурой, но я должна была знать, что Энн никогда этого не сделает. Она не такая, как мы с Родриго. Она эмпат с нежным сердцем. Хотя она всегда будет верна своей семье, несмотря на окутывающую нас тьму, я знаю, что она жаждет большего от жизни.

Лучшего.