Михаил Ромм. Способ жизни

Это новообразование не заменяло обычного правосудия, оно существовало само по себе как очередной инструмент патриотической пропаганды.

Невольными инициаторами чудовищной заварухи, коснувшейся, помимо прочего, и сферы кино, стали видные ученые, супруги Н. Г. Клюева и Г. И. Роскин. Нина Георгиевна — иммунолог и микробиолог, Григорий Иосифович — гистолог-биолог. Оба профессора много лет работали над созданием противоракового лекарства для лечения злокачественных опухолей. Были близки к успеху, делали промежуточные публикации, как это принято в научном мире.

До поры до времени все у пары ученых шло хорошо. 13 марта 1946 года Клюева выступала в Академии медицинских наук с докладом о новом методе биотерапии рака. Сообщения об этом были во всех центральных газетах. В том же году один из солидных американских журналов опубликовал статью Роскина на эту тему. Имелись и другие примеры начавшегося с военных лет сотрудничества союзников в области медицины.

4 октября 1946 года академик-секретарь Академии медицинских наук В. В. Парин отправился в четырехмесячную служебную командировку в США, где участвовал в сессии ООН, посвященной международному сотрудничеству в разных областях. Перед отъездом Василий Васильевич подбирал материалы, способные авторитетно продемонстрировать успехи советской медицины. Клюева дала ему рукопись книги, которую вот-вот должны были издать у нас. Парин, причем предварительно посоветовавшись с главой советской делегации Молотовым, 26 ноября передал рукопись американским коллегам.

^{Академик, секретарь президиума Академии медицинских наук СССР Василий Васильевич Парин}

^{1 июня 1958}

^{[РИА Новости]}

До того времени руководство страны, считай Сталин, поддерживало исследования Клюевой и Роскина. Сначала, по просьбе ученых, им дали лабораторию, затем клинику со штатом 99 человек. Обещали обеспечивать необходимым оборудованием. 17 февраля 1947 года супругов вызвали в Кремль на заседание Политбюро. Там их похвалили за книгу «Биотерапия злокачественных опухолей».

И вдруг…

Предполагалось, что разработанный учеными препарат «круцин» (КР) способен излечивать рак. Таким научным достижением заинтересовались в других странах, в первую очередь в США, где рукопись Клюевой и Роскина была быстро опубликована. Узнав об этом, вождь не на шутку рассердился. Что за преступное безобразие! Он вознамерился вдолбить интеллигентам, что если они работают на народные средства, то результаты своих трудов обязаны отдавать народу, который их кормит и поит, а не заокеанским доходягам.

Страна переходила к режиму «холодной войны», к самоизоляции за «железным занавесом». Своим идеологическим знаменем Сталин сделал борьбу с «низкопоклонством перед Западом», космополитизмом. Как следствие, усиливалась тяга к всевозможной секретности и появлению советской инквизиции. 25 марта 1947 года Жданов представил Сталину проект совместного постановления ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР «О создании судов чести в министерствах СССР и центральных ведомствах».

«Суды чести» были выборными органами. Их полномочия ограничивались вынесением обвиняемому «общественного порицания» или передачей дела следственным органам.

По форме эти новообразования копировали обычные народные суды: председатель, народные заседатели, общественные обвинители. Вот только общественных адвокатов не было: кто же согласится защищать людей, совершивших «антипатриотические» и «антиобщественные» поступки. Не станут же судить невиновных!

Первыми под раздачу попали Клюева и Роскин, «суд чести» над которыми продолжался три дня — с 5 по 7 июня. Он проходил в зале заседаний Совета министров. Присутствовали полторы тысячи человек, весь цвет советской медицины. «Подсудимым» объявили мифический «общественный выговор».

Куда как сильнее пострадал Парин. Василий Васильевич был арестован в конце февраля 1947 года, через несколько дней после возвращения из США. По слухам, его сначала привезли в Кремль, где Сталин устроил ему выволочку за то, что Парин якобы предал Родину. После чего академика доставили на Лубянку. Неизвестно, почему так долго длилось следствие, но приговор Василию Васильевичу объявили только 8 апреля 1948 года — 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Суровое наказание. (По другой версии, наказание якобы еще хлеще: 25 лет ИТЛ.) И все это несмотря на то, что все свои действия за границей Парин согласовывал с министром иностранных дел В. М. Молотовым и министром здравоохранения Г. А. Митеревым.

Василий Васильевич отсидел около семи лет, был освобожден по амнистии в конце ноября 1953 года.

Профессора Клюева и Роскин стали первыми жертвами проводимой Сталиным и его прихвостнем Ждановым операции по борьбе с низкопоклонством перед Западом.