Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

Это было предгрозовое время в Чили, вскоре, через два-три месяца после нашего отлета из Сантьяго, состоялись открытые контрреволюционные выступления против законного правительства Сальвадора Альенде. Вместе с Басовым мы посетили президента Чили. Тогда же, сразу после этой встречи, поднявшись ближе к снежным предгорьям Анд, окружающих Сантьяго, глядя сверху на столицу Чили, мы вспомнили и это посещение Михаила Александровича… Разговор как-то незаметно от воспоминаний перешел к шолоховским героям.

– Здесь имеются и свои Майданниковы, и свои Давыдовы, и, к сожалению, в большом количестве притаившиеся Островновы, – сказал задумчиво Басов.

Внизу в легкой утренней дымке лежал город. Красивый, старый город.

– И борьба будет здесь не менее, а может, и еще более острой, чем у нас на Дону, – сказал Басов.

Я слушал Басова и думал о том, как просто и естественно возникают сравнения. Но самое главное было в неотразимости этих сравнений, в том, что последующие события подтвердили все не только на словах, но и на самой практике политической жизни страны. Впрочем, посещая сельские районы Чили, мы и тогда могли убедиться в остроте назревающих событий. Что же здесь было основным? Социальная, классовая основа борьбы, разворачивающаяся и в Латинской Америке.

…Совсем недавно, в начале лета 1973 года, по приглашению Михаила Александровича, я снова был в Вешенской. Мы провели вместе с ним незабываемый вечер и на другой день, рано утром, отправились на машине к Дону, к тем самым местам, где происходили события «Тихого Дона» и «Поднятой целины».

Трудно забыть это утро, синеющий под ногами Дон и самого Михаила Александровича, который словно бы был погружен в воспоминания о днях ушедших, но жил интересами нынешнего дня. Невольно, и накануне вечером, и в это утро, как-то вспомнились те пять десятилетий, минувшие с тех пор, когда совсем молодой, восемнадцатилетний Михаил Шолохов привез свои первые рассказы в Москву. Время всегда наносит свои меты на людской облик. Всегда понимаешь, что слова о том, что «вы и сейчас молоды», обычно говорят юбилярам в утешение. Шолохов и сам, как от надоедливой мухи, отмахивался от одного упоминания, что будет отмечаться пятидесятилетие его творческой деятельности. От упоминаний можно отмахнуться… Но все равно непреложным фактом стало рождение шолоховского таланта, который оказал такое гигантское влияние не только на судьбы русской и мировой литературы, но и на судьбы революционного движения народов, на формирование революционного сознания миллионов людей на земном шаре, ведущих суровый бой за утверждение новой жизни на планете.

И мы, его современники, счастливы тем, что можем сказать: большое видится не только на расстоянии, но в данном случае и сейчас, в эпоху расцвета шолоховских традиций, обогащающих и нашу советскую литературу, и все литературы мира, все больше познающих и понимающих шолоховское творчество.

Шолохов всегда с нами – это главное.

А.Н. Квасов, художественный руководитель Государственного ансамбля песни и пляски донских казаков Две встречи

Первым серьезным экзаменом для нашего ансамбля после его реорганизации стал московский фестиваль «Русская зима» 1972 года. Выступление прошло успешно. Откровением для многих явилась самобытная народная казачья песня, которую исстари отличает высокая культура хорового исполнения. Характерно, что почти ни одна казачья песня не обходится без каких-либо элементов игрового представления, чаще всего танца. На Дону редко услышишь: «петь песню», здесь так и говорят: «играть песню».

В новую концертную программу были включены героические и лирические, походные и свадебные, шуточные и печальные народные песни. Чтобы отобрать их, мы обратились прежде всего к листопадовскому наследию, в котором насчитывается 1800 шедевров донского песенного фольклора, прослушали сотни магнитофонных записей и народных исполнителей, страстных ревнителей многовековой песенной традиции.

И все-таки мы очень волновались, когда после фестиваля поехали в Вешенскую, чтобы показать свою программу станичникам и конечно же Михаилу Александровичу Шолохову. Здесь, в Вешенской, – мы знали это – живут истинные знатоки и любители казачьей песни, и, откровенно говоря, побаивались их строгого суда.

В небольшом сельском клубе к назначенному времени собралось народу видимо-невидимо; не поместившиеся в зале толпились на улице у входа. Пришел на концерт и Михаил Александрович.