Михаил Суслов

Известный дипломат Владимир Семенов вспоминал, как в 1942 году в Куйбышеве (ныне Самара), куда эвакуировали наркомат иностранных дел, разговаривал со вторым секретарем ЦК компартии Литвы Адомасом, широко образованным и отважным человеком: «Он пришел попрощаться, объяснил, что летит в Литву с группой партийных работников для организации партизанского движения».

Семенов заметил:

– Тебе это будет трудно, дорогой Адомас, ведь евреев в Литве уничтожают без околичностей.

– Ничего, – рассмеялся Адомас, – отпущу бороду под крестьянина и никто не узнает…

Адомас – партийный псевдоним. Второго секретаря ЦК звали Шмуэлис-Ицикас Мескупас; он рано примкнул к коммунистам, сидел в тюрьме в буржуазной Литве и ничего не боялся. В марте 1942 года Мескупас был переброшен на самолете на территорию оккупированной республики во главе организационно-оперативной группы для организации центра партизанского движения. Но группа была окружена отрядом литовской полиции и в ходе боя уничтожена.

Одним из партизанских отрядов командовал Генрикас Зиманас, журналист, писавший на идиш. Он же руководил одним из двух подпольных обкомов партии, созданных на территории оккупированной немцами Литвы. После войны на партийную работу Зиманаса не взяли, но сделали главным редактором республиканской газеты «Тиеса».

А когда Красная армия выбила немецкие войска с территории республики, литовцы, служившие немцам, продолжили войну против Советской власти. Поначалу там действовали крупные партизанские отряды, которые вели настоящие бои с частями Красной армии. За вторую половину 1944 года были убиты почти две тысячи литовских партизан, пять с лишним тысяч арестованы.

В Москве осознали серьезность литовского подполья. Берия образовал в аппарате союзного Наркомата внутренних дел главное управление по борьбе с бандитизмом. С Северного Кавказа в Литву перебросили 4-ю стрелковую дивизию НКВД. Самые крупные отряды были разгромлены. «Лесные братья» растворились в лесах и перешли к диверсионной тактике – пытались взрывать мосты и железные дороги и уничтожали тех, кто поддерживал Советскую власть, часто вместе с семьями. С лета 1944 по конец 1951 года «лесные братья» убили три тысячи человек, в большинстве литовцев. Несмотря на это, ныне их чествуют как национальных героев – ведь они сражались за независимость…

Один из моих первых начальников Борис Яковлевич Пищик после войны воссоздавал органы госбезопасности в Литве. В сорок пятом его, молодого капитана госбезопасности, назначили в Вильнюсе начальником секретариата НКГБ республики и заодно секретарем парткома. Он много и охотно вспоминал прошлое – ему было чем поделиться, – но никогда и ничего не рассказывал о службе в Литве. Теперь понимаю почему, – надо понимать, тяжкие были воспоминания.

24 мая 1945 года Суслов провел заседание Бюро ЦК по Литве с повесткой дня – «Об активизации буржуазно-националистических банд и мерах усиления борьбы с ними».

Бюро постановило:

«Считать важнейшей и первоочередной задачей партийных, комсомольских и советских организаций, органов НКВД и НКГБ дальнейшее усиление борьбы с литовскими и польскими буржуазными националистами, быстрейшее разоблачение и ликвидацию буржуазно-националистического подполья и полный разгром кулацко-националистических банд».

Суслов недовольно отметил, что карательные органы недостаточно активны: «Врагу не была показана наша реальная сила».

В решении Бюро записали:

«Органы НКВД и НКГБ должным образом не перестроили своей работы в соответствии с новой тактикой врага».

Суслов обратился к наркому внутренних дел Берии с просьбой направить в республику дополнительное количество оперативных сотрудников, перебросить свежие части НКВД, депортировать из каждого уезда Литвы «пятьдесят – шестьдесят семей главарей банд и наиболее злостных бандитов», провести открытые процессы над пойманными «лесными братьями».

24 июля Бюро ЦК приняло специальное решение об организации открытых судебных процессов на литовском языке.

Берия перебросил в Литву девять полков НКВД для проведения чекистско-войсковой операции. В республику прибыл первый заместитель наркома государственной безопасности генерал-полковник Богдан Захарович Кобулов, которого Берия привез с собой из Тбилиси. Он был, пожалуй, самым близким к Лаврентию Павловичу человеком. Кобулов ходил по коридорам Лубянки в одной рубашке с засученными рукавами, его огромный живот колыхался. Все, кто шел навстречу, испуганно жались к стене.