Михаил Суслов

Его внук Альгирдас тоже начал с дипломатической карьеры – руководил отделом в министерстве иностранных дел Литвы, потом его избирали депутатом сейма, вице-мэром Вильнюса. И… предъявили обвинение по новой статье уголовного кодекса, предусматривающей уголовную ответственность за «отрицание оккупации». В 2018 году Альгирдас Палецкис был арестован, а потом и осужден по обвинению в шпионаже в пользу России. Так что насчет семьи Палецкиса посланец Берии сильно ошибался.

А тогда генерал Ткаченко бил тревогу:

«Мы Вам уже докладывали о ликвидации в Вильнюсе центра военно-повстанческой организации “Союз литовских партизан”. Основная операция по разгрому этого центра проведена нами 23 и 24 июня, когда партийное и советское руководство Литвы было в Москве на сессии. В эти дни нами было арестовано более тридцати человек участников организации, работавших на руководящей работе в Совнаркоме и наркоматах республики.

26 июня прилетели из Москвы т.т. СНЕЧКУС, ГЕДВИЛАС, ПАЛЕЦКИС и другие члены правительства Литвы.

Тов. СНЕЧКУС сразу же позвонил мне:

“Что произошло в городе за наше отсутствие, почему такая паника в городе, кого и за что арестовали?”

Вечером я поехал в ЦК и по существу проинформировал т.т. СНЕЧКУС и ГЕДВИЛАС.

Оба они были смущены, ничего не спросили, только тов. СНЕЧКУС заявил:

“Вот те раз, в Москве мы докладывали, что у нас все в порядке, а тут такая неприятность. Вы знаете, ведь 10 июля у нас республиканский съезд интеллигенции, как им объясним эти аресты?”

После моего отъезда из ЦК в кабинет тов. СНЕЧКУС были вызваны тов. ПАЛЕЦКИС, секретарь по кадрам тов. КУЧИНСКАС, секретарь по пропаганде тов. ПРЕЙКШАС, заместители председателя Совнаркома – НЮНКА, ШУМАУСКАС и зам. секретаря БЕЛЯВИЧУС. Тов. СНЕЧКУС и ГЕДВИЛАС с указанными лицами при закрытых дверях о чем-то совещались с 11 часов вечера до 4 часов утра.

Никто из русских товарищей – секретарей ЦК и других членов бюро на это совещание приглашены не были».

Генерал Ткаченко позволил себе раскритиковать и самого Суслова:

«Нам представляется, что при создавшейся обстановке нужна действенная критика работы партийных и советских руководителей и решительное искоренение безобразий.

Между тем выступления тов. Суслова на пленумах ЦК и различных совещаниях носят больше наставительный характер. К этим наставлениям и речам местные руководители так уже привыкли, что не обращают внимания и выводов для себя не делают. Никто из них никогда не возражает против предлагаемых тов. Сусловым решений, однако никто их и не выполняет, так как должного контроля за их выполнением с его стороны нет.

Лично тов. Суслов работает мало. Со времени организации бюро ЦК около половины времени он провел в Москве, в несколько уездов выезжал два раза по 1–2 дня, днем в рабочее время можно часто застать его за чтением художественной литературы, вечером (за исключением редких случаев, когда нет съездов или совещаний) на службе бывает редко».

В ту пору Берия, заместитель Сталина в Государственном комитете обороны, мог позволить себе критически оценивать даже высокопоставленных партийных чиновников. Во-первых, Лаврентий Павлович чувствовал себя более чем уверенно, во-вторых, точно знал, что вождь любит, когда ему доносят о личных недостатках тех или иных работников. А Суслов запомнил эту историю. Он не хотел, чтобы чекисты имели право присматривать за ним и жаловаться на него. Это проявится в 1953 году, когда Берия будет арестован…

Вооруженное сопротивление в Литве было в конце концов подавлено, подлинные и мнимые враги арестованы и депортированы. Чиновники на лету ловили слова Суслова, призывавшего к бдительности.

– В последнее время у нас выявлено еще немало людей, которых надо изолировать, – докладывал на пленуме республиканского ЦК заведующий потребкооперацией Литвы. – Об этих людях я сообщил в органы. Прошло полтора месяца, однако никаких мер не принято с целью изоляции тех людей, которым место не на свободе, а в тюрьме.

Суслов поднимал одного секретаря за другим и, сверяясь со списком, интересовался:

– Какие меры вы приняли по чистке аппарата? Вот взять председателя Гелгаудишской волости…

– Его расстреляли, – ответил первый секретарь.

– Кто это сделал? – насторожился Суслов.

– Органы.

– Значит, он был тем, кем не должны быть наши советские работники, – сразу же нашелся Суслов. – Его арестовали правильно…

В ходе ускоренной коллективизации в Литве кулаков – а точнее, всех зажиточных крестьян – высылали, их имущество экспроприировали. Сельское хозяйство лишилось людей, которые хотели и умели работать. И литовцы быстро забыли, что нацисты собирались изгнать их всех из родных мест и освободить земли для немецких колонистов.