Михаил Суслов

Кабинет вождя в Кремле находился на втором этаже, а квартира – на первом. Для входа в коридор, где в Кремле сидел Сталин, требовался специальный пропуск, но никого не проверяли и не обыскивали. Затем шла анфилада комнат – секретариат, комната Поскребышева, от которого, по словам чувствительных к спиртному офицеров госбезопасности, исходил запах коньяка, и комната охраны, где всегда находилось несколько человек. Начальник охраны вождя генерал-лейтенант Николай Сидорович Власик дремал в кресле у двери.

Суслов следил за каждым словом и жестом вождя.

Сталин умел внушать любовь, благоговение и страх. За каждым словом, движением, поступком – холодный расчет умелого актера и режиссера в одном лице: пусть видят его не таким, каков он есть, а каким он должен быть. Он принимал ограниченный круг людей, почти не ездил по стране, редко выступал.

Таинственная краткость и сдержанность, царственная величавость, неспешность движений, скупость жестов и недосказанность не просто повышают авторитет власти. Сталин исходил из того, что вождь должен быть загадочен.

В стране, где отменили религию, вождь обрел черты богочеловека, на нем сосредоточились нереализованные религиозные чувства народа, лишенного и веры, и церкви. Возможно, именно поэтому в марте 1953 года многие рыдали: земной бог умер…

Конечно же, Михаил Андреевич не размышлял в таких категориях. Но в дальнейшем явно исходил из этого опыта. Поэтому ему глубоко не нравился простецкий стиль Никиты Сергеевича Хрущева, который не внушал страха и почтения. И Суслов приложит немалые усилия для возвеличивания Брежнева не только ради того, чтобы сделать приятное генсеку, но и во имя укрепления самой системы власти.

Он быстро освоил правила новой жизни: держаться следует максимально осторожно; самая высокая должность ни от чего не гарантирует. Секретарей ЦК было всего несколько. Из них Алексея Александровича Кузнецова расстреляют по «ленинградскому делу», Георгия Михайловича Попова лишат должности из-за «московского дела». Георгий Максимилианович Маленков попадет в опалу и будет выведен из секретариата (потом Сталин передумает и вновь сделает его секретарем ЦК).

Вождь поручил Старой площади сосредоточиться на идеологической работе. На совещании в ЦК Андрей Александрович Жданов рассказал об указании вождя заняться «лечением недостатков на идеологическом фронте» и бороться против вредного тезиса о том, что «людям после войны надо дать отдохнуть».

Сталин читал сводки Министерства госбезопасности и знал, что с окончанием войны люди связывали огромные надежды; они жаждали сытной жизни и спокойствия. Крестьяне надеялись, что распустят колхозы. Но ожидания не сбывались, и возникало разочарование.

Только что избранный депутатом Верховного Совета СССР писатель Федор Иванович Панферов, главный редактор журнала «Октябрь», слепо преданный вождю, в конце февраля 1946 года писал Сталину:

«Я только что вернулся из Омутнинского избирательного округа (Кировской области). Пробыл там около месяца, и, с кем бы я ни встречался, все просили меня передать Вам:

– Большой русский поклон.

Вот этот поклон я Вам и передаю.

Кроме того, я обязался перед избирателями рассказать Вам о них.

Видимо, торгующие, снабжающие организации еще и до войны мало обращали внимания на такие окраины, – вот почему люди оборваны, разуты, носят домотканщину, лапти, деревянные колодки. Особенно плохо одеты ребята. В отдаленных районах нет ни керосина (даже в школах), ни электричества (жгут лучину). Взрослые забыли, что такое сахар, а ребята и понятия о сахаре не имеют. Негде купить даже гребешка, пуговицы, иголки, мыла. Я потерял расческу. Обошел все магазины в Кирове. В одном сказали: “Есть расчески, но неважные”. И я купил…

Помните, говорили: этот гребешок для мертвецов. Так вот и расческа эта для мертвецов. Ею никак чесаться нельзя: она дерет как грабли».

Федор Панферов приписал: «Я ее Вам посылаю». Потом зачеркнул эти слова.

17 сентября 1947 года Суслова сделали начальником управления пропаганды и агитации ЦК, освободив от должности начальника управления по проверке партийных органов. Передвинули по горизонтали – это означало, что он по-прежнему в фаворе у вождя. Его первым заместителем сделали Дмитрия Трофимовича Шепилова, который со временем станет секретарем ЦК и министром иностранных дел.

Суслов подчинялся Жданову, но недолго.

Молотову Сталин испортил репутацию, последовательно обвиняя его жену в различных антипартийных, а затем и антигосударственных поступках. В случае с Ждановым ударили по его сыну – Юрию Андреевичу, который тоже работал в аппарате ЦК. Отдел науки ЦК предложил на всесоюзном семинаре лекторов обсудить вопрос о положении в биологии. Шепилов дал согласие, естественно, поставив в известность начальника управления пропаганды и агитации Суслова.