Михаил Васильевич Ломоносов. Том 1

« Ну, скажи-же мнѣ : ты знаешь церковную грамоту?

Знаю и гражданскую.

« И гражданскую? А что еще знаешь ты ?»

—Службу церковную, уставы церковные; знаю еще Ариѳметику Магницкаго.

« О, братецъ , да ты преученый человѣкъ !» сказалъ Ректоръ улыбнувшись, « Однакожъ у насъ не вѣрятъ сказанному ; надо доказать слова свои на дѣлѣ. Ты долженъ выдержать экзаменъ.

—Не знаю о чемъ вы говорите; но я готовъ на все.

«Отецъ Порфирій!» сказалъ Ректоръ обращаясь къ монаху: « ты можешь самъ сдѣлать это: проэкзаменуй его, и потомъ передай Медосту Ипполитовичу.

Смиреннымъ поклономъ отвѣчалъ монахъ. А Ломоносовъ? Онъ не зналъ, къ Богу-ли обратиться съ первымъ благодареніемъ, или къ по-

кровительному Ректору. Онъ не умѣлъ выразить восторга своего ни словами , Ни движеніями ; но если Ректоръ умѣлъ читать Языкъ души, выражаемый лицомъ , то конечно благодарность Ломоносова показалась ему краснорѣчивѣе всѣхъ благодарственныхъ рѣчей, читанныхъ имъ на Латинскомъ языкѣ схоластиковъ.

На другой день , утромъ , отецъ Порфирій явился къ Ректору, Герману Копцевичу, и послѣ обычнаго привѣтствія сказалъ :

—Почитаю долгомъ извѣстить Баше Высокопреподобіе , что мальчикъ , мною представленный , оказался отлично-хорошимъ чтецомъ, и во всѣхъ отвѣтахъ своихъ показалъ смѣшливость большую. Ариѳметику Магницкаго знаетъ онъ наизустъ ; Грамматику Смотрицкаго то-же.

«Право?» съ довольнымъ видомъ произнесъ Копцевичъ. «Стало быть видъ его не обманулъ меня. Да отъ чего-же онъ знаетъ и Грамматику и Ариѳметику наизустъ?»

—Онъ говоритъ, что это были у него единыя книги. Онъ все читалъ ихъ, до того что наконецъ знаетъ наизустъ.

«Чудное дѣло!... Надобно-же пристроить его. Не знаю только какъ ?... Поговорю съ Пре-

фектомъ. А между тѣмъ пусть онъ ходитъ въ Латинскій классъ къ Медосту Ипполитовичу.

— А куда-же прикажете помѣстить его ? то есть въ какое отдѣленіе ?

« Вотъ, это опять вопросъ. Въ малолѣтные, странно, а съ большими, будетъ обидно тѣмъ: вѣдь онъ еще ничего не знаетъ. Пусть однако живетъ съ малолѣтними.

— Онъ скоро догонитъ большихъ !

«Видно, что ты заступникъ за него, братъ Порфирій. .

— Не отъ того слова Мои. Вижу, что это младой орелъ, Богъ знаетъ какъ воскормленный между сѣверскими воронами; надобно только дать ему расправить крылья.

«У тебя всегда охота къ фигурѣ сравненія ! Дай-же и мнѣ сказать, что орлу надобно высокое летаніе, а Богъ вѣсть куда полетитъ этотъ орелъ, когда подрастутъ у него крылья. Намъ не орлы надобны, а домашнія птицы. Онѣ полезнѣе. Надобенъ и присмотръ за нимъ.

Я беру это на себя — сказалъ отецъ Порфирій. Богъ не далъ мнѣ быть великимъ ученымъ , но за то далъ охоту къ добру. Я беру на себя присмотръ за Ломоносовымъ.

«Благословляю на доброе дѣло!» сказалъ Ректоръ.

И такъ пламенный сынъ рыбака уже въ училищѣ ! Какое стеченіе обстоятельствъ благопріятныхъ было необходимо , чтобы онъ достигъ этого ! И кто не согласится, что одна увѣренность и, можно сказать, легкомысленная надежда, будто люди поймутъ его , примутъ его, была путеводною звѣздою его въ этотъ трудный періодъ жизни? Онъ ошибся. Люди не понимали его , какъ обыкновенно не понимаютъ они не бывалаго; однакожъ онъ восторжествовалъ надъ препятствіями. Приписывайте это случаю! Но берегитесь, безъ сильной воли, безъ увѣренности генія, пускаться въ опасный путь. Вы замерзнете на дорогѣ изъ Холмогоръ, васъ не примутъ продавцы рыбы, вы не найдете заступниковъ въ Москвѣ, вы не заставите страстей человѣческихъ поссориться и сдѣлать вамъ добро невольно. Всѣ эти успѣхи принадлежатъ генію: только онъ преодолѣваетъ все. А мы дивимся, откуда успѣхъ этому человѣку !

Ломоносовъ былъ радъ еще и тому, что избавился отъ окружавшихъ его пото

му что, какъ онъ полагалъ, въ стѣнахъ училища обитаютъ одни ученые мудрецы. Посмотримъ, какъ они примутъ его. Между тѣмъ началось ученье.

Заиконоспасская Академія, куда поступилъ Ломоносовъ , достопамятна для насъ , - какъ

первое мѣсто его образованія, какъ первый пріютъ, гдѣ началъ развиваться мощный - его геній.

Только въ просторѣчіи называлась она Заиконоспасскою, отъ мѣстоположенія Спасскаго монастыря, въ которомъ помѣщалась, до иконными лавками , существующими и донынѣ. Ее называли даже, въ томъ числѣ самъ Ломоносовъ, Спасскими школами, потому, можетъ быть, что иногда бывала тутъ не одна школа. Но когда онъ поступилъ въ нее, она уже именовалась Московскою Славяно-Греко-Латинскою Академіею. Вотъ какъ возникла она.