Михаил Васильевич Ломоносов. Том 1

Домой возвратился онъ, что называется, въ веселомъ расположеніи, и это состояніе чрезвычайно понравилось ему. Па другой день, когда опять домашнія заботы окружили его, онъ былъ готовъ искать сотоварищества Шпрингнаделя.

Въ крайней бѣдности провелъ онъ недѣлю, безпрестанно мучимый мѣлкими заботами о жизни. Продать было нечего, потому что кромѣ нѣсколькихъ книгъ онъ не имѣлъ ничего, ни даже лишней одежды. Безпрерывныя нападенія мѣлкихъ заимодавцевъ были довершены приступомъ лавочника, которому Ломоносовъ задолжалъ довольно порядочную сумму. Этотъ несносный человѣкъ требовалъ ея настоятельно. Напрасно умолялъ его Ломоносовъ подождать еще нѣсколько времени : лавочникъ хотѣлъ по крайней мѣрѣ уплаты, и. въ противномъ случаѣ грозилъ ему тюрьмою. Онъ ушелъ наконецъ; но слово: тюрьма,зазвенѣло въ ушахъ бѣднаго

должника чрезвычайно непріятно.

— Вотъ чѣмъ должно кончиться это ! — вскричалъ онъ. И въ головѣ его явилась пагубная мысль : прогнать свое горе виномъ. Онъ тотчасъ отправился къ Шпрингнаделю, но, какъ человѣкъ, незнакомый съ развратомъ, напередъ сыскалъ причину идти къ нему.

« Я попрошу у него денегъ взаймы: мнѣ теперь дорогъ и одинъ талеръ; а сверхъ того, этотъ весельчакъ прогонитъ мое горе. »

Онъ засталъ Шпрингнаделя дома, и въ самомъ дѣлѣ, тотъ отдалъ ему всѣ свои деньги (нѣсколько талеровъ), накормилъ его славнымъ завтракомъ, и отпустилъ утѣшеннаго виномъ. Обстоятельства Ломоносова поправились немного отъ этого, но нравственная сила его погибла. Онъ заплатилъ нѣкоторые долги и могъ просуществовать нѣсколько времени; но за то при всякой непріятности шелъ къ друзьямъ, разгонять свое горе. Дошло до того, что даже послѣднія, чужія деньги онъ тратилъ иногда на бутылку вина, и сначала тайно отъ Христины, а потомъ и при ней пилъ и веселился.

Нужно-ли говорить, какъ огорчало, какъ печалило это бѣдную его жену ? Она покушалась иногда совѣтовать ему броситъ своихъ безпорядочныхъ пріятелей, но Ломоносовъ не слушалъ ея. Въ минуты бурныя онъ становился звѣремъ, и тогда бѣдная Христина принуждена

была укрываться отъ него, и плакать въ какомъ нибудь уголкѣ. Состояніе отца ея совершенно разстроилось, и это еще болѣе увелиіивало ея страданія.

Такъ прошло нѣсколько времени. Хозяйство Ломоносова уже давно не существовало, долги увеличились болѣе прежняго. Но присутствіе ума, но свѣтлыя помышленія не переставали одушевлять его въ занятіяхъ ученыхъ и поэтическихъ. Онъ посѣщалъ Университетъ уже не такъ часто какъ прежде, но это было и не нужно, потому что курсы были всѣ пройдены, и онъ болѣе для удовольствія и развлеченія ходилъ иногда на лекціи. Но тѣмъ прилежнѣе занимался онъ теоріею Русскаго языка, и особенно стихотворства, въ которомъ открылъ ясные законы. Часто писалъ онъ правильные, звучные стихи, переводилъ классическихъ стихотворцевъ подлинными размѣрами, и былъ въ восторгѣ отъ гибкости и риѳма своего роднаго языка. Такія упражненія помогали ему забывать непріятности существенной жизни, и возвращаться ко всѣмъ нѣжнымъ чувствамъ, которыми было такъ богато его сердце.

Однажды Вольфъ увидѣлъ его въ Университетѣ и сказалъ :

— Пора вамъ ѣхать въ Гарцъ. .

« Я готовъ, Г. Профессоръ ; но вамъ извѣстно, что это зависитъ не отъ меня.

— Я дамъ вамъ денегъ на издержки: приходите ко мнѣ завтра утромъ.

Ломоносовъ явился но назначенію въ слѣдующее утро , и Вольфъ вручилъ ему нѣсколько талеровъ. Этотъ великій ученый, этотъ славный философъ , имѣлъ свои разсчеты дѣлая маленькое одолженіе, конечно не Ломоносову, а мѣсту, отъ котораго тощъ зависѣлъ. Онъ любилъ деньги до такой степени, что по вызову Петра соглашался ѣхать въ Россію не иначе, какъ за двойное противъ другихъ жалованье. Петръ отвергнулъ его требованіе, и въ Петербургѣ осталось только преданіе о корыстолюбіи Вольфа. Теперь, онъ хотѣлъ загладить это дурное впечатлѣніе, давая Русскому ученому свои деньги, которыя впрочемъ надѣялся вѣрно получить.

Но какимъ бѣднымъ пособіемъ были онѣ для Ломоносова ! Обстоятельства принуждали его оставить половину талеровъ Вольфа женѣ, и отправляться въ Гарцъ пѣшкомъ! Онъ былъ радъ уйдши на время изъ города, въ которомъ угнетала его жестокая бѣдность. Но онъ покидалъ тамъ жену свою и бѣдную малютку! Онѣ оставались на произволъ судьбы, потому что кромѣ больнаго отца Христины, не было никого, кто могъ-бы защитить ихъ отъ несносныхъ кредиторовъ, которые грозно поговаривали о своемъ долгѣ. Впрочемъ, Ломоносовъ надѣялся

4 9*

пробыть въ Гарцѣ не много времени, и по возвращеніи найдти .наконецъ свое жалованье. Все это говорилъ онъ желая утѣшить свою Христину, хоть самъ иногда переставалъ вѣрить и судьбѣ, и посуламъ ея, и всѣмъ надеждамъ на будущее. Христина просила его только беречь себя и увѣряла, что она мужественно перенесетъ новую разлуку съ нимъ. Они разстались. Сердцу Ломоносова было тяжко.