Михайлов или Михась? (СИ)

– Были ли вы адвокатом Михайлова? – последовал первый вопрос судьи.

– Я обеспечивал юридическое обслуживание нескольких фирм Михайлова и участвовал в подготовке некоторых контрактов, – ответил Кизяковский. – В частности, в 1995 году мне позвонил Сергей Анатольевич и сказал, что совместно с американцами хочет открыть фирмы по поставке в Россию автомобильных запчастей и автомашин. Михайлов попросил меня, чтобы я занялся подготовкой необходимых документов. Когда документы были готовы, я зарегистрировал фирму в России. Но развить свою деятельность эта фирма так и не успела – начались проволочки с американской стороны.

Прокурор Кроше:

– Поясните, что вы знаете о гостинице ЦДТ в Москве?

– ЦДТ, Центральный дом туриста – это закрытое акционерное общество, акционерами которого являются 800 человек, в том числе и Сергей Михайлов.

– Эта гостиница принадлежит солнцевским, и она нужна вам, чтобы отмывать деньги, – выпалил прокурор.

– Гостиница принадлежит акционерам, – спокойно возразил Кизяковский.

– Против акционерного общества ЦДТ было возбуждено уголовное дело? – продолжал господин Кроше.

– Были сотни локальных проверок, которым подвергается любая организация, но не было никогда возбуждено никакого уголовного дела. Меня лично вызывали в РУОП, но не по поводу уголовного дела против ЦДТ, а с целью вербовки. В милиции хотели, чтобы я дал им компрометирующие Михайлова материалы. Это была грубая работа. Я отказался и написал жалобу на имя генерального прокурора и министра внутренних дел России. Через какое-то время я получил ответ, что моя жалоба рассмотрена, подтвержден факт неэтичного поведения начальника 5-го отдела РУОПа Морозова и ему указано на недопустимость подобных действий.

Прокурор:

– У нас в деле есть рапорт о том, что некий Володя Кизяков является юристом организованной преступной группы.

– Жаль, что этого рапорта не видел я. Непременно бы подал в суд на его автора. Я всегда был и остаюсь юристом, работающим с коммерческими фирмами.

Само по себе обвинение Михайлова в незаконной коммерческой деятельности оказалось точно таким же не состоятельным, как и все прочие. И все же прокурор цеплялся за последние соломинки. Такими «соломинками» оказались для него секретарь московской фирмы Михайлова Наталья Саранкина и его партнер по бизнесу Александр Александров. Отправляя по требованию адвоката копию одного из контрактов, Саранкина поставила оригинальную печать и расписалась вместо шефа, не видя в том ничего предосудительного – контракт был многолетней давности, уже осуществленный. Именно этот контракт обуславливал совместную деятельность Сергея Михайлова и фирмы «Аригон-компани», которую возглавлял Александров. Допрашивала его судья, причем с явным пристрастием:

– Вы знакомы с Сергеем Михайловым?

– Знаком, это мой бывший компаньон, мы осуществили несколько очень крупных проектов. Мы продавали продукты питания, лес, промышленные товары. Михайлов работал очень успешно и принес компании существенную прибыль.

– В чем конкретно заключалась его деятельность?

– Я приведу один пример. Нам удалось по довольно низкой цене купить очень большую партию обуви. Розничная реализация не могла бы принести существенной прибыли и затянулась бы надолго. Именно Михайлов нашел оптового покупателя, который купил всю партию по вполне приемлемой для нас цене.

– Какую сумму составили комиссионные Михайлова?

– По условиям нашего совместного контракта он получил 10 процентов от прибыли и его комиссионные составили два миллиона долларов.

– В ходе следствия вас просили предоставить этот контракт?

– Просили. Я его проверил, там все было в порядке. Я подготовил копию и отправил контракт адвокатам.

Судья достает из одного тома дела контракт и показывает его Александрову.

– Это тот самый контракт?

– Безусловно, тот самый. Здесь и подпись моя, и печать фирмы.

Тот самый контракт.

– Вы знаете Саранкину?

– Нет.

– Есть данные, что Саранкина подделала подпись Михайлова.

– У меня нет комментариев по этому поводу. К тому же как она могла подделать подпись, если это не оригинал. Это для меня совершенно очевидно. Есть множество ситуаций, когда в разные инстанции нужно представлять копии контрактов. Специально для этого контракт был набран двумя разными шрифтами – один для оригинала, другой для копии – и хранился в компьютере. Если мне нужна была копия, я распечатывал второй вариант и заверял его оригинальной печатью.

– Но нам никак не удается разыскать оригинал! – воскликнул прокурор.

– А где вы его, собственно, можете разыскать, – искренне изумился Александров, – если он хранится только у меня? И вообще все эти вопросы по поводу копий и оригинала мне непонятны. Контракт-то давно осуществлен, его законность множество раз проверена, ни у одной из сторон нет никаких претензий по выплатам, так что я не понимаю сути вопросов.

Последняя надежда Кроше рухнула. Он отказался от дальнейшего допроса свидетеля. Но Сергей Михайлов все же решил поставить логическую точку.

– Господин Александров, были ли с моей стороны нарушения условий контракта?

– Нет.