МИХАЛ ЗАДОРНОВ

Как и обещал, я не рассмеялся! Я расхохотался. К набору «девушка по вызову, читающая Блока, морской бриз, следаки-топтуны, разборка с местной крышей, бандиты, неоплачиваемый рабский труд, угрозы»… ещё и девственница добавилась! Причём не простая, а которая охерела от lazy chair и считает, что я над её девственностью буду смеяться, потому что это значительно хуже критических дней.

– Ну вот, ты смеёшься, а обещал не смеяться. Разве это смешно?

– А разве нет? Ты ехала со мной за шестьдесят с лишним километров, чтобы сообщить мне об этом?

– Нет, я ехала, чтобы ты помог мне расстаться с этой обузой.

– Ты откуда такие слова знаешь? Обуза! Их и в России-то уже забыли.

– Знаешь, Алекс…

– Я не Алекс.

– Хорошо, не Алекс… У меня всегда была мечта – расстаться с девственностью не как все мои подруги… А с каким-нибудь очень известным актёром, в пятизвёздочном отеле, чтоб из отеля был красивый вид на море, чтобы была шикарная ванная, джакузи, чтобы кровать была большая-большая, понимаешь? А не просто с каким-нибудь неуклюжим одноклассником на чердаке или в школьной раздевалке.

– И ты для исполнения своей мечты выбрала меня? – я начинал заводиться. Второй раз за день меня разводили как последнего лоха и пытались заставить выполнять рабский труд. – Ты что, не могла выбрать ещё кого-нибудь?

– Ты мне очень нравишься, Алекс.

– Я не Алекс.

– Ну хорошо, ладно, извини… Но пойми, моя мама в тебя и то была влюблена.

– А бабушка твоя не была в меня влюблена?

– Нет, но ты ей тоже очень нравился.

– Надеюсь, не с детства!

– Да нет, она вроде старше тебя.

Это полное отсутствие чувства юмора меня доконало.

– Я, наверное, Вика, тебя разочарую, но тебе для исполнения твоей мечты придётся поискать кого-нибудь другого.

– Как это? Ты что, собираешься меня обмануть?

– Я тебя обмануть?

– Да, ты… Я так долго мечтала об этом моменте. – Она чуть не плакала. – И именно с тобой. Смотри, как классно вокруг! Ты что, меня не хочешь?

– У меня в ванной нет джакузи!

– Это не главное. Главное – что ты суперзвезда, по тебе все сохнут… Неужели ты не понимаешь, что этот вечер мне запомнится на всю жизнь.

– И мне тоже! – Я скинул её руки, обнимавшие мою шею, и отошёл в самый дальний угол комнаты, как кролик, испугавшийся удава.

– Ты куда? – Вика догнала меня и снова обняла за шею. – Ты что, хочешь разрушить мою будущую жизнь?

В какой-то момент она показалась мне сумасшедшей, как её мама, поменявшая профессию маникюрши на целительницу-экстрасенсшу. Я всё более распалялся:

– Нет, нет и ещё раз нет, даже не проси! Не буду я этого делать!

– Как это «нет»? Ты же меня сам сюда привёз, напоил в баре, привёл на ночь в свой номер, а теперь динамишь?

Представляешь, Миха, она ещё пыталась меня пристыдить! Второй наезд за один день.

– Откуда я знал, что ты девственница? Ты… ты… ты практически ребёнок!

– Я не ребёнок!

– Тебе сколько лет?

– Семнадцать!

– Ёкарный бабай! Мне ещё этого не хватало для полного набора – чтобы по израильским законам обвинили в педофилии.

– Я никогда никому не расскажу… клянусь, честное слово…Тем более полиции!

– Ты ещё скажи «честное пионерское».

– Если ты так хочешь, пожалуйста, честное пионерское!

Я аж заикаться начал. Эта семнадцатилетняя малявка позорила моё пионерское прошлое:

– Ты… ты… ты хоть понимаешь, о чём просишь? Что ты знаешь об отношениях мужчины и женщины? Ты, семнадцатилетняя малявка!

– Я не малявка. Я уже занималась петтингом с одноклассниками! И… и… ещё кое-чем!