МИХАЛ ЗАДОРНОВ

– Хорошо… Тогда слушай… И не перебивай! Я вижу, как ты волнуешься, не можешь сейчас с собой справиться. Я помогу тебе! Но то, что ты сейчас узнаешь и почувствуешь, – строго между нами! Это знание не для всех! Но ты ведь не совсем такой, как все… Правильно?

– В каком смысле?

– Ну, например, к женщинам относишься с уважением.

– С чего ты решила?

– Ты не носишь летом под мокасины носки.

– Сильная примета! И что она означает?

– Что ты не козёл!

– Такого комплимента мне ещё никто не говорил! Может, у меня денег на носки не хватает?

– Ты можешь шутить сколько угодно, но те мужики, которые летом ходят в носках, не чувствуют, как для нас, женщин, это несексуально. А то, что несексуально, то противно. Согласись, мужик в носках всегда смешон, а без носков… эротичен! Вот почему ты не козёл – тонко всё чувствуешь. Не то что некоторые… Даже сандалии на носки надевают. Никакого уважения к женскому полу. А как ты с Викой себя повёл? Как истинный рыцарь! Мало того, что не тронул её, но ещё и выгнал. И как красиво выгнал, на лимузине.

– Выгнать – это да… На это только рыцарь способен!

– Вот ты всё шутишь, а я считаю, что ты готов стать настоящим мужчиной.

– Считаешь, пора? А не рано ли?

Я ожидал чего угодно, но только не того, что произошло далее.
Маша отошла от меня метра на два, прижалась спиной к стене, развернувшись ко мне лицом, раскинула руки крестом ладонями к свету, расставила слегка ноги, скинула туфли, оставшись босиком:

– Закрой дверь, предупреди секьюрити, чтоб никого не пускали, и подойди ко мне!

– Маш, ты чего? Ты зачем меня так заводишь – пять минут осталось.

– Ещё минимум десять все будут рассаживаться. А пока делай, что я говорю, я же… учительница! – от неё шла такая энергия, что я не мог ослушаться, да, честно говоря, и не хотел. Казалось, ожили все загогулины моего организма. Плечи распрямились сами собой. Мне даже показалось, что её платье стало насквозь прозрачным. Я забыл о концерте, о третьем звонке, о Машиной профессии, о её шефе, о Хлястике с Коржиком… и даже о пожизненно-халявном сертификате на посещение элитного клуба. Строго-настрого я приказал охранникам никого не пускать. В особенности Пашу! Охранники мне подмигнули, мол, всё понимаем и уважаем.

Маша продолжила мною командовать, как классная руководительница первоклашкой:

– А теперь, Сашуля, ты тоже разуйся, подойди ко мне как можно ближе, чтоб я чувствовала твоё дыхание, а ты моё…

Все эти дни Маша безусловно мне нравилась, я восхищался её чувством юмора, меня волновали её ноги, изгиб от талии к бёдрам, который она всегда так умело подчёркивала лёгкими платьями. Она не носила брюк! Я ни разу не видел на ней джинсы. Видимо, понимала, что девушки в платьях мужчин волнуют не меньше, чем женщину мужчина без носков:

– Наступи на мои ноги.

Моё сердце забилось, как птица, только что пойманная и посаженная в тесную клетку.

– Раскинь руки, как я, прижми своими ладонями мои к стене. Сильно прижми! По-мужски! Теперь коснись грудью моей груди. И замри! Дыши в одном ритме со мной: короткий вдох, длинный выдох… И не шевелись…