Микро

Деятельность, сопровождаемая треском и хлюпаньем где-то возле самых ног пленника, все продолжалась. Личинка, судя по всему, уже приканчивала свой очередной обед — судя по звуку, на пол сыпались, в основном, остатки твердого экзоскелета. Тычась башкой во все стороны, будущая оса старательно их подбирала. Хруст, скрежет… Выходит, у нее есть челюсти. Парень с ужасом ждал момента, когда они впервые до него доберутся. Не начнет ли она жевать его с лица? Или первым делом откусит гениталии, или вгрызется в кишки?

Несмотря на весь ужас ситуации, Рик Хаттер вдруг ощутил невыносимую скуку. Полностью обездвиженному, в кромешной темноте, ему оставалось лишь думать о надвигающейся смерти. Ну уж нет, решил он, лучше сосредоточиться на тех счастливых моментах, которые подарила ему до этого жизнь. Не исключено, что это последний шанс для подобных воспоминаний. Он припомнил, как кувыркался в морском прибое в Белморе, на джерсийском побережье, куда они с родителями каждое лето ездили на неделю, останавливаясь в обычном мотеле, — когда на это хватало денег. Его отец был простым водилой, гонял грузовик по ночным сетевым магазинчикам. Рик представил, как он стоит, пятилетний, на водительском сиденье отцовского грузовика и похваляется, что тоже станет шофером, как и отец. Будто наяву увидел, как получает подтверждение о зачислении из престижнейшего Стэнфордского университета и читает его, не веря собственным глазам… Полный курс в Стэнфорде, подумать только! Потом магистратура в Гарварде, тоже со стипендией. Он увидел себя в Коста-Рике, расспрашивающим местную старуху-целительницу, «курандеру», о том, как приготовить лечебный чай из листьев химатантуса…

Затем молодой человек набрел мыслями на лабораторию. Вечер. Он в очередной раз пытается выделить из химатантуса действующее вещество в виде экстракта. Карен Кинг тоже заработалась допоздна, задалась целью во что бы то ни стало завершить какой-то очередной эксперимент с пауками. Они в просторном помещении опустевшей лаборатории совершенно одни. Работают бок о бок за одним столом, сидят чуть ли не вплотную, но упорно молчат, окутанные дымком взаимной неприязни. Вдруг случайно задевают друг друга локтями… Может, пригласить ее куда-нибудь вечерком… Наверняка отошьет, но все-таки…

Умирающий только и думает, что об упущенных возможностях заняться сексом. Кто это сказал, кстати? Очень похоже на правду…

Хаттер почувствовал сонливость… Начал куда-то проваливаться…

— Рик!

Ее голос сразу пробудил его. Голос, тихо доносящийся откуда-то из земли.

«Я здесь, Карен!» Мысль пленника напоминала крик, но это была не более чем мысль. Он даже просто ртом не мог двинуть.

— Рик! Где ты?

Поспеши! Тут рядом пылесос с челюстями, он уже ко мне присматривается!

Где-то коротко мигнул свет фонарика — первый свет, который студент увидел чуть ли не за целую вечность — и опять пропал. Кромешная тьма снова поглотила его целиком. Карен прошла мимо.

«Вернись! — мысленно кричал он ей. — Ты проскочила, я тут!»

Тишина. Ушла!

А потом, во мраке, вдруг возник ужас из ужасов. Что-то сырое и очень тяжелое навалилось молодому человеку на лодыжку и намертво придавило его ногу к земле. И вовсе не по случайности. Следующее, что он ощутил, — это как по его ноге с оттяжкой проскакивают волокущиеся по ней кольчатые сегменты личинки. Бам, бам, бам… Нет! Вот мерзкие кольца скользят уже по его животу… по груди… Его придавило так, что уже нечем стало дышать… Нет! Умоляю, нет! Было слышно даже, как бьется сердце твари, как этот стук эхом отдает в грудь. Влажное пощелкивающее чавканье. Челюсти готовы взяться за дело.

Щелк-щелк. Кряк-крек. Хряп.

Вернулся свет. Луч, словно выстрел, пробил всю камеру насквозь. Выхватил из тьмы черные кривые ножи вокруг круглого дряблого рта, похожего на бледный анус. Прямо перед самым лицом Хаттера.

Карен светила фонариком в дыру. Она увидела эту отвратительную сцену.

— Боже мой, Рик!

Девушка принялась неистово крушить грубую кладку, распихивая обломки по сторонам.

Один из черных зубов коснулся лба пленника. Личинка тыкалась в него своей омерзительной мордой, выискивая, с чего бы начать, нащупывала кусочек помягче. Она прихватила его челюстями за плечо, оставив длинную нитку вязкой слюны. Парень почувствовал, как жвала смыкаются у него на носу. Мокрый рот скользнул по его губам отвратительным слюнявым поцелуем, густо заливая лицо слизью, словно блевотиной. Хаттер поперхнулся, машинально закашлялся…

— Держись!..

Скорей, а то эта гадина собирается поставить мне засос!