Микрошечка

«Облако» стало менять свою конфигурацию, перемещаться. И вдруг комнату заполнило лицо мужа, довольно четкое.

— Стой! — крикнула я.

Лицо зафиксировалось.

— Вижу твое лицо. Вернее, голову. Заполняет всю гостиную, но вряд ли тебе удастся еще уменьшиться.

— Да, не получается, — кивнула голова мужа.

— И на том спасибо, — успокаивающе заключила я. — Никак не перестану удивляться, что мы до сих пор можем общаться! Но, похоже, дело движется к концу.

— Не делай поспешных выводов! — попытался мой заботливый успокоить меня и, видимо, себя за одно. — Я что-нибудь придумаю.

— Да уж какая тут поспешность… Другие давно бы уж потеряли друг друга. Наверное, самое ужасное, если при этом уменьшившийся еще живет… ты еще жив, а тебя никто не замечает. Ты кричишь, а тебя никто не слышит… Да и для тебя самого объекты прежнего мира настолько велики, что оказываются за пределами восприятия. И ты не в силах ничего изменить. Лучше бы сразу конец… Впрочем, извини, я говорю банальности. Растерялась немного. Спасибо, что ты избавил меня от этой унизительной агонии. Уже по этой причине твоя система миров милосердна. Ты должен будешь отдать ее людям. Хотя мы с тобой боялись и не хотели этого. Мы ошибались. Я ошибалась… И я не перестаю бояться за тебя. Пусть сначала выйдет фильм. Хоть немного подготовит сознание…

— Мама, не сдавайся! Мы с тобой! — заполнила комнату еще одна физиономия со слезами на глазах.

— Да уж вижу, что вы со мной! Плюнуть некуда — везде ваши унылые хари… У меня вовсе не похоронное настроение, как ни странно. Поэтому прошу не разводить сырость… Весьма бодро себя чувствую. Полна энергии.

— Кстати об энергии, — пробасил муж. — Она почти полностью перешла из низкочастотной области в высокочастотную.

— В супер? — уточнила я.

— В самый, что ни на есть…

— Ну, что ж, лучистое человечество — не худший вариант из возможных. Вы меня видите?

— Нет, а где ты?..

— У камина.

— Какое-то мерцание, хотя камин не горит, — разглядел сын.

— Как там насчет спектра? — поинтересовалась я. — В видимом диапазоне излучаю?

— Да, — ответил муж, — достаточно интенсивно. Но очень мала поверхность излучения.

Сама-то себя я видела в прежних формах: руки, ноги и прочее… Ничего удивительного — даже одноклеточные имеют свою форму. Я же самонадеянно все еще причисляла себя к высшим существам или, на худой конец, к многоклеточным… Правда, у меня возникли серьезные сомнения в том, что я все еще биологическая система. Да нет, пока живу — биологическая! А вот органическая ли? Или, как предположил мой муж, нечто нейтринное?

— Вот! Поймал! Вижу! — обрадовался он.

— И я! — возликовал сын.

Несчастные! Что они будут делать, когда не смогут разглядеть меня? Слабость человеческого сознания в том, что оно цепляется за зримые образы. Более широко — за информацию органов чувств. Но они так несовершенны и слабы. Даже при наличии технических усилителей, как показывает этот эксперимент. Я не чувствую, что умираю. Я уверена, что моя жизнь продолжается. Но для них, для их органов чувств я перестану существовать, исчезну. Или это мои предсмертные иллюзии, и я действительно исчезну? Я-то, наверное, хоть в последний момент, да пойму это. Для них же тайна останется тайной. Может, это и к лучшему. Надо жить достойно, не надеясь на вечную жизнь.

— Если я вам нравлюсь, — хмыкнула я, — можете любоваться… Но мне, пожалуйста, отключите всю фантоматику. Хочу видеть все, как есть на самом деле. Я, конечно, люблю ваши физиономии, но для разнообразия хочется посмотреть на что-нибудь более веселенькое… Думаю, что и для науки это будет небесполезно. Я буду вам обо всем, что вижу, рассказывать.

— Что ж, — вздохнул муж. — Не смею возражать. Может быть, ты и права. Но будь готова к любым неожиданностям… Предполагаю, что ты увидишь совершенно чуждую тебе вселенную, совершенно непривычную. Твоя психика должна быть готова к столь ударной смене обстановки.

— Ты меня совсем заинтриговал. Но звук-то оставь, чтобы я могла слышать ваши голоса.

— Непременно! Готова?

— Да.

— Ну, пока… Держись!

— Пока, мама…

— Счастливо оставаться, до встречи! Давай!..