Читаем Милая, 18 полностью

Вольф скомандовал: хлопайте! — и все захлопали в такт ритму песни, и он пустил по рукам четыре последние бутылки шнапса. Когда возбуждение улеглось, Вольф отложил аккордеон в сторону.

— Нам следует поспать. К приходу ”гостей” нужно быть в форме.

Он обошел бункер, спокойно проверяя все мелочи и ободряюще улыбаясь бойцам. В одном отсеке ему пришлось стать на колени, чтобы не задеть потолок. Бойцы засыпали один за другим. Горело лишь несколько свечей у входа на случай внезапной тревоги. Все стихло. Неспавшие тоже молчали.

У Вольфа, как у командира, была отдельная кабинка. Стол, стул, соломенная постель. Они с Рахель научились говорить так тихо, что никто, кроме них, не мог услышать.

— Я горжусь тобой. Ты такой храбрый!

Он никогда не выказывал страха перед бойцами. Но здесь, наедине с ней…

— Я боюсь, — прошептал он, прижимаясь к ней.

— Ш-ш-ш… ш-ш-ш…

Здесь ничего не боялась она. Ее пальцы гладили его по волосам, по лицу.


Глава четырнадцатая

Пять утра. Забрезжил свет. Ни малейшего движения — только перья снежными хлопьями слетают с крыш.

Андрей поднялся на свой наблюдательный пункт и в бинокль рассматривал перекрестки. Его четыре отряда хорошо скрыты. Вооружены меньше половины бойцов. Главное правило: брать оружие у врага или у павших товарищей. Андрей вынул из кармана ”борщ” и взболтнул бутылку, чтобы лучше намок фитиль. Если немцы войдут в этот район, он бросит ее, и это послужит сигналом открыть огонь. Андрей прислушался. Идут по Гусиной, между фабричными корпусами. Надеюсь, Вольф их пропустит, подумал он и навел бинокль на угол Гусиной и Заменгоф со стороны пустого здания Еврейского Совета. Показалась первая шеренга черных униформ и касок. Во главе — Штутце. Сейчас они пройдут под дулами отряда Анны Гриншпан. Андрей просигналил не открывать огонь.

— Стой! — разорвала тишину немецкая команда.

— Кортики на изготовку! — Сверкнули нацистские ножи. — Парадным шагом марш!

Бутылка Андрея, попав в какого-то эсэсовца, взорвалась, и тот дико завопил, охваченный пламенем. Ряды дрогнули при виде такого горящего факела, и тут же немцы, как по команде, посмотрели на крыши.

Оттуда градом посыпались зажигательные бомбы и захлопали выстрелы.

Зигхольд Штутце тоже устремил взгляд на крыши, откуда еврейские винтовки бешено изрыгали три года сдерживаемую ярость.

— Ганс! Посмотри! Женщина стреляет! — крикнул он и тут же повалился навзничь: пуля попала ему в грудь.

Рвались гранаты, свистели пули, кричали раненые немцы — перекресток превратился в кровавое месиво.


* * *

Оберфюрер Альфред Функ нежился в теплой ванне, вдыхая аромат пахучей мыльной пены. В гостиной патефон играл увертюру к вагнеровскому ”Тангейзеру”; в бравурные пассажи иногда вклинивались звуки выстрелов. Функ тихонько напевал.

Его адъютант принес прибор для бритья и поставил на край ванны. Функ направил бритву, презрительно взглянув на адъютанта, который не умел этого делать как следует, проверил большим пальцем остроту лезвия и начал бриться, не переставая напевать.

— Держи зеркало прямо!

— Есть, герр оберфюрер.

В дверях появился Хорст фон Эпп в халате поверх пижамы и посмотрел на Функа мутными глазами.

— Что это вы поднялись ни свет ни заря? — насмешливо спросил он и, не дождавшись ответа, предложил, протягивая ему стакан шнапса:

— Вот, выпейте лучше.

— В шесть утра? — скривился Функ. — Нет уж, увольте, — и, продолжая напевать, натянул кожу на подбородке, чтобы почище выбрить это место.

— Положите бритву, Альфред, — сказал Хорст, отнимая зеркало у адъютанта, — иначе вы перережете себе горло, услышав, что я вам скажу.

Функ сердито посмотрел на него.

— ”Рейнхардский корпус” разбит наголову. Ваших людей выгнали из гетто.

— Да ну вас, Хорст! Не хочу больше слушать ваши глупости, — поднял Функ руку, собираясь бриться дальше.

— Мы им дали прекрасную возможность открыть огонь, — ответил Хорст, медленно опуская руку Функа. — Около сотни эсэсовцев убито. По меньшей мере столько же ранено. Наши войска бежали из гетто.

— Наверное, это ошибка! — недоверчиво покосился на него Функ, пытаясь улыбнуться, — ведь там, в гетто, евреи!

— Я подготовил сообщение для печати, что евреи тут не при чем. Войдя в гетто для его ликвидации, мы якобы обнаружили, что там засели польские бандиты. Словом, стреляли не евреи, а эти бандиты и т. д., и т. п.

— Евреи? Евреи выгнали ”Рейнхардский корпус” из гетто? Евреи?

— Евреи, — подтвердил фон Эпп.

Функ отшвырнул бритвенный прибор и поднялся на ноги. Выбравшись из ванной, он вбежал в комнату. Там стоял дрожащий офицер в мундире, покрытом кровью и грязью.

— Унтерштурмфюрер Дольфус, — щелкнув каблуками, представился он голому, мокрому генералу.

— Докладывайте, черт вас побери!

— Мы попали под страшный перекрестный огонь.

— Где?

Растерянный лейтенант попытался найти угол Заменгоф и Милой на украшенной разноцветными булавками карте, лежавшей на столе. Адъютант накинул на Функа широкое полотенце.

— Место, которое ищет этот доблестный офицер, вот… здесь, Альфред, — показал фон Эпп.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека Алия

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену