Милая маленькая игрушка

Если бы только мои отношения с Уитни можно было так же легко уладить. Я просто не знаю, что с ней делать. Я знаю, что наш контракт закончится весной, я предлагал ей только то, что покроет ее обучение в Роузхилл, и я уверен, что она захочет двигаться дальше, как только закончит учебу. Черт, я никогда не думал, что буду интересоваться ею дальше. Но мысль о том, что наш контракт подходит к концу, раздражает меня.

Я тяжело вздыхаю. Я развалина. Наверное, это к лучшему, что я позволил контракту Уитни истечь, учитывая, что я не могу понять, кто, черт возьми, идет за моей Братвой. Прямо сейчас мне нужно минимизировать объем сопутствующего ущерба, который наверняка придет с этой надвигающейся войной. На самом деле, именно об этом мне нужно поговорить с Бьянкой. Поскольку я не смог найти этого нового врага до их надлежащего объявления войны, теперь я столкнулся с битвой, которая станет только кровавее. Поэтому мне нужна Бьянка дома, в безопасности, где я смогу ее защитить.

Напольные часы в фойе приглушенно звонят через дверь моего кабинета, возвещая о шести часах. Она должна появиться с минуты на минуту. Сложив карту перед собой, я бросаю ее в ящик стола и встаю. Мои уборщики проделали впечатляющую работу по уборке беспорядка, который я устроил. Ни единого осколка стекла или измельченной бумаги не валяется на полу, а мой дворецкий заново украсил комнату, на этот раз придав ей более спартанский вид. Я смутно задаюсь вопросом, не был ли выбран стиль, чтобы избежать гораздо большего разрушения, если я снова выйду из себя здесь.

Ровный голос Эрика доносится до меня от входной двери, когда он приветствует Бьянку, предупреждая меня о ее прибытии, и я направляюсь по коридору в фойе, чтобы поприветствовать ее.

— Брат! — Хрипло говорит она, увидев меня, проходя мимо Эрика, чтобы подойти ко мне. Она даже не успела снять свое зимнее пальто с меховой подкладкой, как ее руки обвились вокруг моей талии, и она обняла меня так сильно, что я затаил дыхание.

Потрясенный ее рвением, я отвечаю медленнее, прежде чем вернуть объятие. И мои глаза встречаются с глазами моего телохранителя, пока я обнимаю свою младшую сестру. На губах Эрика играет мимолетное веселье, прежде чем он начинает закрывать входную дверь. И когда он подходит, чтобы снять с Бьянки ее пальто, его выражение лица снова тщательно контролируется.

— Все в порядке? — Спрашивает Бьянка, ее зеленые глаза пристально смотрят на меня. — Почему ты отправил Ефима, чтобы он попытался следить за мной на этой неделе?

Мои глаза вспыхивают при напоминании.

— Тебе не следовало отправлять его обратно ко мне.

— На меня странно смотрели в классе. В колледже полно важных людей, и ни у кого больше нет телохранителей. Это странно. К тому же, со мной все в порядке. В Роузхилл достаточно мер безопасности и охраны. У тебя рискованное дело?

Я хмурюсь на свою младшую сестру, и она улыбается мне, когда связывает нас под руку.

— Давай. Расскажешь мне, что происходит за ужином.

Я редко трачу время на еду в большой столовой теперь, когда Бьянка и ее мать уехали. Стол на двенадцать человек прекрасно заполняет пространство, но его пустые места постоянно напоминают о семье, которая ушла. Ни отца, ни матери, все мои братья и сестры выросли и совершенно чужие где-то там, в мире. Даже Бьянка занялась своей собственной жизнью. Но сейчас это слишком рискованно.

Вино уже открыто и ждет в графине, чтобы мы его налили, и я делаю это, когда мы усаживаемся на свои стулья, я во главе стола, Бьянка слева от меня. Через несколько минут после того, как мы сели, входит персонал кухни, неся тарелки с запеченной курицей с глазированными овощами и рисом, все идеально приправлено.

— Как дела в колледже? — Спрашиваю я, как только они поворачиваются, чтобы уйти.

— Хорошо, — говорит она, нетерпеливо отмахиваясь от моего вопроса. — Но ты не можешь начать с пустых разговоров, когда ты как сержант-инструктор набросился на меня по телефону этой ночью. Что происходит, Илья? Ты в порядке? Почему ты беспокоишься о том, куда я пойду?

Нахмурившись, я беру столовые приборы и разрезаю еду, объясняя.

— С нашим соперником дела становятся опасными. Они не хотят раскрываться и улаживать конфликт с честью.

— Разве нет какой-то поговорки о том, что «В наркотиках и на войне все средства хороши»?» — Поддразнивает Бьянка и отправляет в рот кусок курицы.

— Они убили Артема. — Говорю я прямо. Она упрямится, и мне нужно, чтобы она отнеслась к этому серьезно, даже испугалась — ради собственной безопасности. — И семерых его людей.

Рот Бьянки застывает на полуслове, а глаза расширяются. На ее лице проступает печаль.

— Как? — Выдыхает она.

Артем ей всегда нравился. Я видел это по тому, как она его поддразнивала. Я бы не сомневался, если бы она стала думать о нем как о почетном старшем брате. Черт, он был мне практически как брат. Мне больно видеть боль в ее выражении лица, но она должна знать всю серьезность ситуации, даже если я не собираюсь говорить ей, что его голову доставили мне в картонной коробке.