Милая Шарлотта

- Уж не хотите ли вы сказать, что командировка барона - это ваших рук дело? Вы негодяй, сударь…

- Вы мне это уже говорили, Шарлотта, - поморщился де Тресси. - Простите, я не хотел вас разлучать с вашим дражайшим супругом, но вы же шагу сделать не можете без его разрешения - куда это годится? И, потом, как там говорят философы: настоящее чувство разлука только раздувает, подобно ветру, - и снова рассмеялся. - Ваш барон скоро вернется, не сомневайтесь. Скажите лучше, вы уже видели ее?

- Кого? - злясь, но не в силах ничего поделать, спросила Шарлотта.

- Вашу подружку - виконтессу де Сент-Поль. Она покинула Двор на следующий день после отъезда де Монтевилей, взяла с собой только горничную и минимум одежды. Говорю вам, он прячет ее где-то в замке, должно быть, в одной из башен, туда по десять лет никто не заглядывает…

- Здесь нет никого постороннего! Герцог не посмеет прятать любовницу в доме жены. Где вы остановились?

- В Седане, - заявил тот как что-то само собой разумеющееся. - Представился вашим другом - вы же не против?

- Вы с ума сошли? - Шарлотта уже чуть не плакала. - А если кто-нибудь узнает об этом и неверно истолкует? Как же я устала от вас…

И мимо герцога побрела к выходу из сада - пусть только попробует ее остановить.

- Шарлотта! - крикнул он ей вслед, как ни в чем не бывало: - все, что узнаете, передавайте через этого малого, Бернара, я хорошо заплатил ему.

- Идите к черту! - выругалась Шарлотта впервые в жизни и тут же услышала в ответ смех герцога.

Она торопилась вернуться в свои комнаты, злилась и отчаянно сжимала кулачки, потому что была недовольна собой. Как же это ужасно, когда не можешь ничего контролировать в собственной жизни! Ни свои чувства, ни свое поведение, ни даже влияние на себя таких мерзавцев, как де Тресси!

Ну почему она не может просто взять и уехать, оставив их всех с носом?! Вот Жоржетта бы наверняка так и поступила, не позволила бы помыкать собой.

Шарлотта чувствовала, что нужно уехать - завтра же, чтобы если не другим, то хоть себе доказать, что сама является хозяйкой своей жизни. Она даже наказала Грете разбудить ее завтра, едва рассветет, но ложилась в постель в слезах и в полной уверенности, что наутро бунтарские мысли пройдут, и она вновь предоставит всему идти своим чередом.

Невыносимо было осознавать это!

Однако, проснувшись еще до того, как к ней зашла горничная, на свежую голову Шарлотта еще больше уверилась, что ей надобно уезжать, бежать из этого места!

Так она и поступила. Грета помогла ей одеться, вещей Шарлотта с собой вовсе не брала. Ах, да, ведь Разбойница ранена и должна оставаться в покое, пока не поправится. Ну, ничего, будет вполне справедливо, если Шарлотта одолжит лошадь в герцогской конюшне, а уже из Парижа напишет герцогине и извинится за внезапный отъезд. Шарлотта надеялась, что Жизель ее поймет.

Что касается Шарля, то, возможно, она и правда что-то чувствовала к нему, но эти чувства не имеют никакого будущего, потому надобно выбросить все из головы как можно скорее…

Шарлотта не закончила свою мысль, потому что как раз в этот момент она подошла к дверям конюшни, чтобы выбрать себе лошадь, и, едва нырнула в теплое, пропахшее сеном и лошадьми помещение, как увидела мсье де Руана собственной персоной.

- Что вы здесь делаете? - опешив, спросила она.

Впрочем, вопрос был риторическим: Шарль запрягал своего коня и явно собирался в дорогу.

- Я решил уехать, Шарлотта. Думаю, так будет лучше, - сухо ответил он.

- Да нет же, - волнуясь, возразила та, - это я должна уехать! И вовсе не вы этому причина - не надейтесь.

- Я и не надеюсь.

Он упрямо продолжал крепить седло, а Шарлотта чувствовала себя в глупейшем положении. Он как будто раздобыл приспособление, которое читает ее мысли, и делал все, чтобы появиться на ее пути!

- Вы как будто назло мне все делаете! - чувствуя, как подступают слезы, произнесла Шарлотта. - Позвольте мне уехать, прошу, а вы оставайтесь…

Это сыграло роль. Шарль оставил коня, и эта суровость во взгляде, изводящая Шарлотту, вдруг отступила: он посмотрел на нее с нежностью, почти как раньше. Обойдя коня, Шарль приблизился к ней и собирался что-то сказать - но в этот момент оба затихли, потому что с улицы донесся развязанный женский смех. В то же мгновение двери конюшни распахнулась, и ввалились, абсолютно недвусмысленно обнимаясь, Ирен и герцог де Монтевиль.

- Тише, Ирен, я вас умоляю! - приглушенно смеялся в ответ герцог. - Обещайте, что немедленно возьмете вашу лошадь и уедете. Вам и приезжать-то вчера было не нужно.

- Вы недовольны, что я приехала? - изумилась Ирен.

- Очень доволен, но… ах, какая же вы! - и, прижав ее к грязной стене конюшни, принялся с упоением целовать.

Оба они были так заняты друг другом, что не замечали посторонних. Шарлотта же прикрыла рот ладошкой, поражаясь их наглости и самонадеянности.

- Боже… Филипп, что здесь происходит?! - Шарль, который стоял рядом и был поражен не меньше, молчать, в отличие от Шарлотты, был не намерен.