Милая женушка

– Я тебя вытропил. Черт, да я следил за тобой со времени твоего грандиозного скандала с Аароном два месяца назад. Так и думал, что тебя заест любопытство и в один прекрасный день ты сюда прикатишь. Но сегодня ты была какая-то рассеянная… Когда ты выбежала из офиса шерифа, опустив голову и вся такая решительная, я мигом понял, что ты что-то нашла, потому что я тебя знаю.

Они всегда это говорят. Сегодня слышать это было ей невмоготу.

– Не знаешь.

– Я прочел это по твоему лицу.

То навязчивое, докучное воспоминание…

– Это были не монеты.

Эти слова остудили его энтузиазм.

– Что?

– В ящике стола твоего кабинета. Дома.

Лайла мысленно вернулась к своему обыску. Монеты в ящике стола и монеты в банке в нескольких футах оттуда. Она знала, что это не в духе дотошного Джареда, но тогда не особо парилась из-за этого несоответствия. Слишком уж была занята самобичеванием за то, что шарит у него в кабинете.

– Верно. Запасные подвески. Ты их нашла, прежде чем я успел выкинуть их из окна машины где-нибудь подальше отсюда. – Сунув руку в карман, Джаред извлек точь-в-точь такой же браслет, как на фото на доске Джинни. – Номер восемнадцать. Надеюсь, он нам сегодня не потребуется, но это целиком зависит от тебя.

Слова прозвучали как выстрел. Номер. Вот что это значит. То, что он наметил для нее. Кто он на самом деле.

Джаред тряхнул головой. Улыбка его вернулась.

– Все началось с этих долбаных видосов.

Глубокие, бесстрастные интонации. Лайла ощутила, как внутри все оборвалось.

– Что?

– Я говорил Аарону, чтобы он уничтожил их. Велел ему прекратить гоняться за студентками и играть только с женщинами, которых нашел я, но он и слушать не желал. – Убрав браслет, Джаред ловко крутанул молоток, словно упражнялся в этом всю жизнь. – Как и в тот раз, когда он впервые увидел тебя. Он был одержим, и я велел ему сдать назад. Так нет же… А потом, когда он узнал твою подноготную, то понял, что ты идеально ему подходишь.

Идеальное прикрытие для его тайной жизни.

Лайла пыталась подыскать правильные слова, потянуть время, пока мозг не наберет обороты, чтобы отыскать выход.

– Что ты тут делаешь? Зачем преследовал меня?

– Мы же играли в эту игру, – он сдвинул брови. – Записки. Перепалки. Споры об Аароне. Черт, да я несколько раз едва все не выложил. Помнишь, я застал тебя в своем кабинете? Я думал, ты попытаешься сказать мне, что вычислила меня, но потом сообразил, что тебя терзают угрызения совести за то, что разнюхивала и попалась.

– Я думала, Аарон мог что-то прятать у тебя в доме.

– Он и прятал. Я держал копии этих видосов и некоторые другие улики, которые он собирал, чтобы ходили по струнке. Они были в сейфе у меня под столом. Обрати внимание, я использовал прошедшее время…

В голове у Лайлы плясала уйма вопросов. Она ухватилась за мысль, которую смогла облечь в слова.

– Записки мне посылал ты.

– Конечно. Не мог же я позволить тебе убить Аарона и не поплатиться за это. Я думал, ты наверняка сообразишь. Записки помогли мне поквитаться и дать тебе понять, кто здесь главный. – Он хлопнул молотком плашмя себе по бедру. – Я. Я здесь главный.

Он мог подобраться к самому ее дому, и никто и слова не сказал бы. Он мог разгуливать туда-сюда по ее жизни, запросто входить в ее контору, в ее дом. Он всегда был… под рукой. Надежный и сильный. Деловитый и нетребовательный.

Выслеживал ее. Запугивал. И улыбка на его лице говорит, что он этим наслаждается.

Рассудок Лайлы сопротивлялся, решительно не желая мириться с реальностью. Она повернулась, держась к нему лицом, пока он двигался кругом, так что она оказалась спиной к кухонной зоне. Сплошная стена.

– Объясни мне, что происходит.

Лайла и так это знала. Каждое слово. Звериный оскал. Он в своей стихии на месте кровопролития.

И на его пути лишь одна преграда – она.

– В тот вечер Аарон заявился ко мне домой вне себя после вашей ссоры. Все бурчал, остановиться не мог. Ты копалась в его вещах. Ты его разоблачила. – Джаред присел на подлокотник дивана с расслабленным видом, держась так, словно речь идет о чем-то обыденном и заурядном. – Был уверен, что ты обратишься в полицию, и жаждал твоей смерти. В тот вечер.

– Вполне в духе Аарона.

– Разумеется, я сказал «нет». Люди всегда винят мужа, а такое пристальное внимание в непосредственной близости ко мне было совершенно ни к чему. Сначала нужно было подготовиться.

– Разумеется, – повторила она брошенную вскользь оговорку, окидывая взглядом комнату в поисках защиты от молотка.

– Он любил преследование. Всегда. Никогда не любил убивать… – Джаред рассмеялся. – Чем дико бесил папу. Столько муштры – но Аарон был безнадежен. Он трахал. Я убивал.

– Не поняла… – Лайла оцепенела.

Он тяжело вздохнул, будто она его огорчила.

– Да поняла ты.

Господи, поняла. Семейное предприятие. Вина за убийство достается Аарону, честь принадлежит Джареду, а до него – их папаше. Грех Аарона не заслуживает прощения, но это не убийства.

– Объясни. – Все еще стоя. Все еще в поисках выхода.

– Я дам тебе подсказку, – он поставил ногу на полоз кресла-качалки. – Это – мое. А то, что у тебя дома, принадлежит Аарону.

Идентичные кресла.