Милая женушка

Он толкнул кресло ногой, приведя его в движение.

– В детстве они стояли на крыльце. Он сидел в них, озирая свои владения. Наблюдал, как начинаются игры.

Игры?

– Когда папа умер, мы с братом взяли по одному. Свое я привез сюда, чтобы сидеть перед домом, наслаждаясь чудесным вечером. Дышать свежим воздухом.

Говорит логично и спокойно, как всегда. Лайла предполагала, что человек, ведущий такую тайную жизнь, должен быть издерганным психопатом, порющим невразумительный бред. И оказалась совершенно не готова к тому, насколько нормальным он выглядит.

Наив но верила, что распознает опасность в толпе и сможет держаться подальше. Но на деле все оказалось наоборот. Он затерялся в толпе, заставив ее поверить.

– Видишь ли, папе нравилось охотиться. Животные для еды. Они были ради пользы. А другие охоты – на женщин – были для удовольствия. Он брал нас с собой на ферму в Пенсильвании с тех пор, как мне исполнилось лет восемь.

Одна мысль, что он таскал за собой мальчиков…

– Восемь?

– До сих пор помню. Рыбацкая ферма. Располагалась у озера, и школа время от времени арендовала ее для проведения мероприятий. – Он издал грубый смешок. – Поначалу я не понимал, что происходит. Куча мужчин и одна голая женщина. Ей давали фору и трогались. Сидели и ждали, прежде чем ринуться за ней. Вот тогда игра и начиналась.

На нее накатило головокружение, и Лайла с трудом с ним справилась. Надо оставаться на ногах и сосредоточиться.

– Ты шутишь.

– Эти мужики были больные на голову. Что они вытворяли, когда им удавалось поймать ту женщину… – Он покачал головой. – Блин, для меня это было чересчур. Охота мне нравилась, но в конце каждой охоты надо поступать по-человечески.

Лайле не хотелось, чтобы он произнес это слово, и потому она сделала это вместо него:

– Убить.

– Вот теперь ты ухватила. Раненое животное добивают.

– Джаред…

И тут он искренне улыбнулся.

– У Аарона была кишка тонка для этого. Ему нравилось путаться с девочками, заниматься с ними сексом. У него был пунктик насчет завоевания. Но тебе-то это известно, потому что ты была его величайшим трофеем.

Нельзя позволить рассудку зациклиться на этом.

Сунув руку в карман, она выудила перочинный нож и спрятала его в ладони.

– Это твоя хижина…

Взгляд Джареда метнулся к ее пальцам и снова к лицу.

– Ты начинаешь врубаться.

– Ты купил ее на его имя…

– Мне нравится продумывать все наперед. Располагать стратегией отхода. – Он развел руками, а голос его приобрел насмешливые нотки, словно это доставило ему несказанное удовольствие.

Фрагменты в ее голове начали складываться воедино.

– Ты убил их. Он же… что, подыскивал их для тебя?

– Нет, – Джаред состроил кислую физиономию. – Давай же! У тебя же голова варит.

– Очевидно, нет. Он шагнул к ней.

– Я заставлял его время от времени выбираться со мной. Он был не в восторге от травли и охоты, но занимался этим, когда я велел.

Ее панически учащенное дыхание вырывалось из груди тяжкими всхлипами.

– Зачем тебе это?

– Чтобы ходил по струнке. Если мне понадобится. На всякий случай, знаешь ли.

– На какой случай?

– На случай тебя, – он указал на нее молотком. – Брат считал ужасно смешным упиваться тем, что сломало твою жизнь в детстве. И прямо у тебя под носом.

– Он был извращенным говном.

– Поосторожнее! Ты говоришь о моем брате. – Джаред хихикнул. – Но он бывал опрометчивым. А заставляя его приехать сюда, перетащить труп или помочь избавиться от него, я делал его причастным. И мог контролировать, куда попадет моя ДНК, а если потребуется, использовать его.

– Подставляя родного брата.

– Ну, невинным его не назовешь. Я честно думал, что ты его бросишь. Так или иначе, был шанс, что ты его сдашь. Но это могло другим концом ударить и по мне, а я этого допустить не мог.

Лавиной хлынули воспоминания. Совместные трапезы. Разговоры. Вещи, которые она ему говорила. Как они шутили, что похожи друг на друга.

От мысли, что все это время она скармливала ему информацию, что все их отношения были насквозь фальшивыми, колени ее подкосились. Лайле пришлось взять волю в кулак, чтобы устоять и не потерять голову. Остаться вне досягаемости для взмаха молотком.

– Я установил собственные камеры через улицу от вас и вокруг дома. Сегодня они очень пригодились, когда я увидел, как ты прошествовала мимо СМИ и всех своих новых фанатов у дома и села в машину Тобиаса. – Он оперся о кресло. – А как ты разобралась с соседской сигнализацией несколько недель назад? Блестяще! Признаюсь, поначалу я даже не понимал, что ты делаешь. Прогуливаешься вверх-вниз по улице… Пробираешься к ним во двор по ночам… – Его улыбка погасла. – Но однажды утром машина Аарона уехала очень рано, а за рулем была ты, и я понял, что ты приводишь в исполнение какой-то план.

Он следил. Он видел, как она строит планы, разрабатывает стратегию. И присутствовал – по крайней мере, с помощью объектива – тем последним утром.

– Да, ты была вся закутана и вроде бы в одном из костюмов Аарона, но я разглядел твое лицо. Хорошо, что я уже смылся с конференции на подменной машине…

– Она могла вывести на тебя.