Милая

Одной минутой дело не кончилось. Я увидела, что, руководители студий звукозаписи осадили Уилла после первого же выступления. Я поняла, что для него начинается новая жизнь, в которой мне, вероятно, не найдется места. Внезапно я, почувствовав себя эгоисткой, ощутила острую тоску. Я видела, как Шейл поманила рукой Уилла, давая понять, чтобы он приготовился вернуться с ней на сцену. Обернувшись, он бросил на меня взгляд и, внимательно посмотрев мне в лицо, показал пальцем и произнес одними губами: «Все хорошо?» Я кивнула. Он вернулся на сцену вместе с Шейл, где она стала настраивать инструменты. Они начали играть классическую индийскую мелодию, Шейл искусно играла на ситаре, а Уилл деликатно дополнял его звучание, играя только на грифе гитары. Он так настроил гитару «Telecaster», что мог в совершенстве извлечь из нее экстравагантные гармоничные звуки, навеянные Востоком. Той ночью острота музыкального слуха Уилла не осталась незамеченной, толпа снова неистовствовала.

Когда они закончили, он выглядел счастливее, чем когда-либо. Когда он приблизился ко мне, началось другое выступление.

– Итак, малыш, что мы будем играть?

Пристально глядя в его жаждущие глаза, я сказала:

– «You’re Gonna Make Me Lonesome When You Go»[22].

Он одобрительно кивнул. Он знал эту песню и, мне кажется, знал, что я выберу ее.

Когда пришло время подняться на сцену, на меня напала дрожь. Уилл взял меня за руку и не отпускал, пока мы пробирались между стульев. Мы сели и начали играть, я – на банджо, а Уилл – на обычной гитаре. Это был запредельный опыт. Я знала, что мы хорошо исполняем мелодию, голос Уилла звучал гортанно, в стиле кантри, у меня все плыло перед глазами, что помешало мне насладиться выступлением так, как мне этого хотелось. Все закончилось слишком быстро, и мое воспоминание тут же показалось сном. В конце толпа зааплодировала, и мы сошли со сцены, помахивая руками.

– Это было головокружительно, – сказала я Уиллу. Он обхватил меня за плечи и долго не разжимал рук.

После концерта Уилла снова таскали во все стороны самые разные люди, желавшие поговорить с ним или предложить ему место в своей группе, или набивавшиеся ему в менеджеры. В его поведении не было заметно никаких признаков его обычной нервозности или спонтанности, он был вежлив и внимателен к каждому, кто вступал с ним в разговор. Пожелав Шейл спокойной ночи, мы вышли из-за кулис, где натолкнулись на широко известного и талантливого менеджера Фрэнка Эйбидо. Я узнала его, так как видела его фотографию в музыкальном журнале, где была напечатана статья о нем. Он был известен своими рассуждениями о переменах, произошедших в музыкальной индустрии за последние двадцать лет. Он был всеми уважаем как менеджер, отличающийся прямотой и действительно понимающий музыку, а также страстно увлеченный ею.

– Уилл, могу я секунду поговорить с вами? Фрэнк Эйбидо, артистический менеджмент.

Уилл пожал ему руку и искренне улыбнулся.

– Рад познакомиться с вами. Это моя… – Уилл в замешательстве замолчал, не зная, как назвать меня. – Миа.

– Твоя Миа? – спросил Фрэнк Уилла.

– Нет, просто Миа, – с усмешкой сказала я.

– Нет, моя Миа, – сказал наконец Уилл, пока все мы смеялись над этим неуклюжим представлением. Пусть даже это была ошибка, Уилл обращался ко мне так, словно и впрямь испытывал ко мне теплые чувства.

– Рад познакомиться с вами, Миа Уилла. Куда вы направлялись, ребята?

Уилл сказал Фрэнку, что мы направляемся домой, и он предложил подвезти нас на своей машине. Придя на парковку, мы увидели, что поедем в очень красивом, длинном лимузине. Уилла это не смутило, и я подумала: возможно, он уже начал привыкать, что представители музыкальной индустрии его обхаживают. Как только мы сели в лимузин, Фрэнк сказал Уиллу, что это редкость, когда так превозносят артиста, еще не представившего ни одной демоверсии. Он сказал, что имя Уилла уже долго не сходит с уст представителей бизнеса и что пришло время отнестись к этому серьезно.

– Вам определенно нужен менеджер, Уилл. Эта индустрия не дает никакой возможности пуститься в самостоятельное плавание.

– Я уже рассматриваю предложения, – сказал Уилл, покачивая головой. Я была поражена, я представления не имела, что Уиллу уже предложили контракт. Я прислушивалась к каждому слову, не желая ничего пропустить.

Фрэнк продолжал:

– Я знаю всех до единого в музыкальной индустрии этого города. Я знаю, что они собой представляют. На сегодняшний день никто из них практически не желает слышать об эволюции артиста. Им нужно, чтобы каждый альбом становился хитом, и они не хотят ждать. Они дадут тебе мизерный бюджет и укажут срок завершения проекта, а потом, когда альбом будет закончен, они станут продвигать все дерьмо, которое в нем есть, оденут тебя как клоуна, заставят остричь волосы, а затем дадут тебе пинок под зад, если твой альбом не получит статус платинового.

Я раскрыла рот от удивления. Уилл, посмотрев на меня, улыбнулся, оставаясь совершенно равнодушным.

Фрэнк явно был в ударе: