Милая

– Начинающим. Мы познакомились в Атланте в маленьком кинотеатре, где показывали новаторские фильмы. Он там продавал билеты. В то время он еще жил с родителями и работал над своей первой книгой. На первое свидание он повез меня в самом потрепанном грузовике «Шевроле», который я когда-либо видела. Был разгар лета, и было ужасно влажно. Грузовик был без кондиционера, а ручка окна сломана, поэтому он, перегнувшись через меня, открыл окно с моей стороны с помощью плоскогубцев. Очень впечатляюще, а?

Она рассказывала эту историю для меня. Она хотела, чтобы я проникла в суть ее слов, увидела нечто большее, чем анекдот из жизни. Она поняла мою дилемму, отчего мне казалось, что я прохожу какой-то мучительный ритуал, который она уже пережила.

– Как вы поняли, что вашего мужа ждет успех?

– Я не поняла. Я знала, что люблю его, и значит, я ему верю. Меня никогда не волновали материальные блага, но меня, так же, как и вас, одолевало беспокойство. В конечном счете, когда моя любовь окрепла, его страсть и решимость больше, чем все остальное, заставили меня поверить в него. Это можно выразить одним словом: вера.

– Нет, только не этим словом.

– Да, для того чтобы связать себя с кем-то, необходимо сделать решительный и смелый шаг, вот почему некоторым людям это так трудно. Любовь – не хрустальный шар, но если ты кого-то очень любишь и разделяешь его мечты, тогда ты веришь в этого человека, и это самое лучшее в совместной жизни… ты делаешь ради этого все, что в твоих силах. В моей книге Изабель попала в ловушку собственного страха, здесь нет ничего другого… и никого другого. Это поучительная история, – сказала она, наблюдая за моей реакцией.

Я чуть было не поперхнулась. В молчании я раздумывала над ее словами, глядя на веселящихся детей. Когда пришло время уходить, я обняла ее и дала свой номер телефона. Мне казалось, что она стала для меня кем-то вроде старшей сестры, между нами возникла связь, по которой я тосковала всю свою жизнь. Полная вновь обретенной решимости, я побежала домой и позвонила Дженни.

– Дженни, ты должна сказать мне, где он.

Она долго молчала. Она избегала меня и разговоров, имевших отношение к Уиллу, я видела ее только в кафе, где она была очень занята. Я знала, что они с Тайлером во всем приняли сторону Уилла, отчего я чувствовала себя очень одинокой.

– Я не знаю, где он, – сказала она.

– Почему ты не хочешь сказать мне об этом?

– О чем?

– Хватит, Дженни. Об Уилле. Где он? Мне нужно поговорить с ним.

– Он не хочет разговаривать с тобой, и мне больше нечего сказать.

– Мне нужна твоя помощь. Я наделала ошибок, прости меня.

– Я уже простила.

Я заплакала.

– Прошу тебя, мне тяжело.

– Хорошо, – тихо пробормотала она. После долгого молчания она сказала: – Я зайду попозже. Сходим куда-нибудь, поужинаем и все такое.

– Спасибо тебе. Я знаю, что я совершила глупость. Я не могу исправить свои отношения с Уиллом, но я хочу наладить их с тобой и Тайлером.

– Хорошо, Миа, увидимся чуть позже.

Я не могла понять, почему Дженни так сердится. Все, что случилось, ее совершенно не касалось. Я нервничала, пытаясь разобраться. Благодаря своей новообретенной энергии я дала себе чуть больше времени для того, чтобы подготовиться. Я целую вечность не строила никаких планов, и было приятно смотреться в зеркало, ощущая, что что-то намечается. Я надела облегающие черные капри, черные туфли на каблуках и темно-синюю тунику с глубоким вырезом.

– К чему ты так нарядилась? Мы просто идем в ресторан «У Сэма».

– Я давно никуда не выходила, я подумала – может, лучше пойти поесть суши в «Сохо»?

Сначала Дженни смотрела на меня неодобрительно, но, когда она увидела надежду на моем лице, в ее взгляде тут же промелькнула жалость.

– Ладно, давай пойдем туда, – сказала она, обнимая меня. Мне стало так хорошо в ее объятиях. Я скучала по своей подруге.

За ужином я расспрашивала, как они живут с Тайлером. У них все складывалось отлично. Я рассказала ей о Лорен и о книге. Ресторан был маленьким, в нем было полно народу, поэтому мы сели у суши-бара и вместе выпили бутылку саке и много-много пива. Наша беседа прервалась, когда я узнала знакомые слова, доносившиеся из динамика. Это была Соня, исполнявшая песню Уилла. Я слышала, как он подпевал ей в отдельных местах своим сексапильным голосом, отчего у меня в горле образовался огромный комок. Песня предназначалась скорее для подростков, в отличие от тех, что обычно писал Уилл, но она подходила для Сони.

– Надо же, его передают по радио?

Дженни посмотрела на меня, нахмурив брови.

– Да, это номер один в хит-параде. Ты не знала?

– Нет, думаю, я была немного не в себе. Что же, тогда ей повезло.

– И Уиллу тоже.

– Да, ему повезло. – Я была рада, что она первая упомянула его. – Кстати, как он поживает?

Она шмыгнула носом.

– Он в подвешенном состоянии.

– Почему он не хочет поговорить со мной?

Она очень долго молчала.

– Знаешь, Миа, парень предложил тебе стать его женой и матерью его детей, а ты, в сущности, сказала ему, что он неудачник. Я думаю, что точно передам тебе его слова: «Она вырвала у меня душу, полила ее бензином и смотрела, как она горит».