Милаха

Из этих раздумий меня и выдернул Лёшкин оклик. Оказалось, Савченко и здесь не выбивается из спортивного графика и не филонит от пробежек. Взмыленный и запыхавшийся, он был похож на молодого жеребца отбившегося от табуна, и от него пёрло таким мощным драйвом жизни!

Настроение было отличным, поэтому я не стала выпендриваться и отказываться от предложения прогуляться обратно до гостиницы вместе. Тем более что мне так и зудело понять, наконец, что он тут делает. И вот, потратив минут десять на болтовню обо всякой ерунде, я небрежно «вспомнила»:

– Слу-у-ушай… А как ты попал-то сюда?

– Зойка позвала.

– А на фига ты в Олимп пришёл?

– Тебя искал.

– Меня? Зачем?

– Ну, это же ты заходила ко мне вчера днём? Соседи сказали. Я обалдел, если честно: чтобы ты, ко мне, сама! Думал, может, что случилось. Узнал расписание твоё, подгадал под конец тренировок…

Мы просто шли рядом. Ни каких, боже упаси, держаний за ручки или, тем более обнимашек, как у большинства бредущих в одном потоке с нами парочек. Нет, мы просто шли рядом. И даже не смотрели друг на друга, больше глазея по сторонам – во всяком случае я. Но тут не удержалась, окинула его высокую крепкую фигуру, футболку с тёмным пятном пота на груди, раскрасневшиеся от бега лицо. Симпатичный он всё-таки. Вот по-доброму, по дружески – симпатичный. Даже красивый. Но слишком молодой.

– А с чего ты взял, что это была я? А может, Барбашина?

– Какая Барбашина, Люд? Она даже не знает, где я теперь живу. Никто кроме тебя не знает. Вернее – не знал, пока я Зойке адрес не сказал.

В груди приятно заворочалось польщённое самолюбие.

– А чего ж так? Ты же, насколько я помню, жениться на ней собирался?

Он рассмеялся:

– Да прям. Наговорил тогда сгоряча. А ты, можно подумать поверила?

– Ну не зна-а-аю… Вы же с ней целовались в тот раз, когда я вас спугнула? Нет, ну если честно?

Он, сдерживая улыбку, почесал в затылке.

– Люд, что ты хочешь услышать? Исповедь? Не вижу смысла. У тебя своя жизнь, у меня своя.

Задел, зараза! Очень умело поставил на место, даже возразить-то нечего. Пожала плечами, давая понять, что мне вообще-то пофиг:

– Так я тебя и не спрашиваю про Ритку или ту же Анжелку. С ними всё понятно, вот Наташка…

– Наташка это совершенно не моё. Просто подружились как раз в то время, когда мама умерла, и иногда хотелось, знаешь, просто поболтать с кем-то о ерунде. Пацаны, это всё-таки не то. А она забавная, хозяйственная такая. Даже готовить мне пыталась.

– Забавная, это про собачку, Лёш, а Наташка, между прочим, по уши в тебя! Не думаешь, что не совсем честно пудрить ей мозги?

– Да это я уже потом понял, насколько её замыкает, когда она стала провоцировать – то целоваться полезет, то обниматься, а мне этого не надо! У неё же на лбу написано, что если что, обязан жениться. – Рассмеялся. – Поэтому она и не знает, где я теперь живу.

– Значит, целовались всё-таки…

– А может, хватит про неё? Или ты ревнуешь?

– Пфф… Короче, пришёл ты вчера в Олимп, и что?

– Мне сказали, что ты только что уехала. Ну, вышли с Зойкой из подвала, она расспросила, зачем ты мне. Я сказал, что ты меня искала.

– Отлично! Савченко, блин, кто тебя за язык тянул?!

– А что не так-то?

– Да ничего! Можно подумать, не понимаешь. Она как отреагировала?

– Подкалывать стала, типа, школьная любовь что ли?

Я резко остановилась:

– А ты?

Он тоже остановился, скользя по моему лицу тёплым смеющимся взглядом.

– Сказал что да.

– Савченко, блин! – схватилась я за голову. – Какая любовь?! Нельзя было сказать, что просто учились вместе?

– Ну это, может, ты просто училась, – усмехнулся он, – а у меня всё серьёзно. И мне скрывать нечего и прятаться тоже не от кого.

Дурак какой, господи… Бестолковый! Я вздохнула и снова пошла.

– Дальше что?

– Да ничего. Она сказала, что понимает, что ты девочка красивая и всё такое… Да блин, Люд, это Зойка! Не знаешь её что ли? Всё как обычно – похохмила, и до свидания! Тем более, муж её начал подгонять. А она тогда неожиданно предложила мне вместо Башки́ поехать в Москву. Заболел он там, или что-то такое. Я не понял.

– Ну а с какой целью-то? Что ты должен здесь делать?

– Ясное дело – сопровождать. Ты думаешь, в первый раз что ли? Да она постоянно пацанов из клубной охраны в поездки с собой таскает.

– А что я тоже еду, говорила?

– Нет.

– А что ты в армии должен быть – знала?

– Ну, по идее – да. Я ж буквально за три дня до этого уволился, она сама предложила до последнего работать, чтобы зарплату не терять. А что, – глянул на меня серьёзно, – какая-то проблема?

– Да Лёш. И честно тебе скажу, она в том, что мы с тобой тут вместе.

– Угу… А для кого проблема-то? Для тебя, что ли?

– Да для всех! В воскресенье должен подъехать Денис…

Лёшку аж перекосило. Поджал губы и резко отвернулся.

– И он будет взбешён, когда увидит тебя, а ещё больше – когда узнает, что Зойка навязала мне тебя в охрану!

По его раздражённому лицу мгновенно скользнула улыбка:

– Серьёзно?

– Зря радуешься, Лёш! Говорю, проблемы светят!

– Да мне пофиг, Люд, неужели это не понятно? У меня с твоим папиком проблем нет, а если будет создавать их тебе – получит по морде.