Милаха

– Милаха, Милаха… Ты думаешь, я не рассказываю о себе, потому что мне есть что скрывать, а я, на самом деле, просто не хочу ковырять это всё. Теперь понимаешь?

Я часто закивала. Он помолчал и вдруг шепнул мне в макушку:

– Милаш, всё хотел сказать… с завтрашнего дня я буду жить в другом месте. Постоянно.

Я забилась в его руках, пытаясь поднять голову, но он удержал.

– Чшш… Ты же прекрасно понимаешь, что эта квартира – не моё жильё, правда? У меня есть своя нора, вот туда я и вернусь.

– Зачем? – пискнула я, чувствуя, как дрожит подбородок. – Тебе плохо со мной?

– Плохо? – он невесело рассмеялся. – Мне надо работать, Милаш, а с тобой я уже целый месяц ни хера не делаю, и делать не могу. Послушай, – держал меня крепко, словно боялся, что выскользну из его рук и исчезну, – я буду приезжать, звонить. Летом мы обязательно поедем куда-нибудь вдвоём, на неделю, на две. Хочешь на Мальдивы?

– Нет! Я хочу жить с тобой сейчас, всё время!

Ныла ему в грудь и теперь уже сама пыталась прорасти в него, чтобы не смог отодрать.

– Ну перестань, я никуда не денусь, я здесь, в одном городе с тобой! Мои люди – твои люди, оставлю тебе все контакты и сам буду рядом. Ну перестань! – Встряхнул меня и отодрал-таки от себя. Заглянул в лицо. – Ты точно тогда сказала, я и правда, больной, когда ты рядом. И это действительно уже слишком. Я… – не выдержал, снова прижал к себе. – Я размягчаюсь, когда ты рядом. А мне нельзя, иначе крышка. Понимаешь? Я глупости делаю. Что с ворами теми, что с этой вашей попрошайкой. Я уж не говорю о том, что уехал на Новый год и чуть не просрал целый проект. Ты понимаешь?

Он высасывал меня, растворял в себе, лишал воли и возможности соображать. Он призывал меня мыслить трезво, но здесь и сейчас я просто хныкала в его объятиях и уже чувствовала себя безумно одинокой. Если дальнейшая жизнь будет похожа на ту неделю, когда он жил с семьёй, на тот жуткий режим ожидания разбавленный записочками и немытыми тарелками, осознанием того, что вот, полчаса назад, он был здесь, и воздух в комнате до сих пор хранит его дыхание, но при этом – хрен его знает, когда мы теперь увидимся…

– Денис, я так люблю тебя…

А он обнимал меня и молчал.

Глава 21

– Слушай, ну а почему они просто не разведутся и всё?

Я конечно не Боярская, но после того, месячной давности разговора с Денисом, этот вопрос вдруг стал мешать жить спокойно и мне тоже. И это несмотря на то, что съехать-то он съехал, но всё равно частенько пасся у меня.

Ох, как я это – У МЕНЯ! Ага, конечно. И машина МОЯ, ага… С таким же успехом и Дениса можно было бы назвать своим.

Странная жизнь, фиктивная какая-то. Даже работа в Олимпе и то… Какой из меня нафиг тренер-то? Так, фикция в золотых лосинах.

– Да типун тебе на язык! – фыркнула Ленка и замерла перед огромной лужей, затопившей тротуар. – Капец, хоть резиновые сапоги надевай, блин…

Зима задержалась почти до конца марта, зато весна началась сразу неистово: солнцем, тёплыми ветрами, плюсовой температурой и потопами. А учитывая, что снега в этом году навалило от души – просто конец света какой-то наступил.

– Нет, серьёзно? Если ты говоришь, они даже спят в разных комнатах. В разных же?..

– Я это говорила? – озадаченно глянула на меня Ленка.

– Ну-у-у… А разве нет?

Прыгали как козы с кирпича на кирпич, предусмотрительно закинутых в лужу добрыми людьми, поэтому, в принципе, и нести пургу было удобно – не надо было прятать взгляд и забалтывать ерундой неловкие паузы.

– Тем более, если ты говоришь, что новый любовник у неё. Тогда вообще не понимаю, нафига ей муж? К тому же такой… прибабахнутый?

– Любовник для души и тела, а муж для финансовой стабильности, – усмехнулась Ленка и перебралась, наконец, на другой «берег». – А если честно, то я и сама раньше не понимала в чём прикол. Даже одно время, в средних классах примерно, мечтала, чтобы они развелись, мне казалось, что тогда он перестанет приезжать и заставлять меня делать уроки. – Рассмеялась. – Зашибись причина, да?

– А теперь ты что, передумала?

– Ещё бы! Мне скоро девятнадцать, на алименты можно не рассчитывать. У матери зарплата и у самой, конечно, неплохая, но, блин, даже не рядом от того, что отец даёт, к тому же задерживают часто. А единственное, зачем он ещё приезжает, как я понимаю, – это как раз-таки игры в папашку. Причём, в последнее время особенно рьяно. Кризис среднего возраста, наверное. – Снова рассмеялась.

– Так наоборот, успокоиться должен бы… к старости-то?

…Главное, чем отличалось наше сожительство теперь – это тем, Денис не заморачивался предупреждать меня приедет или нет. Иногда я случайно узнавала от Ленки, что он живёт у них дома. Иногда понятия не имела где он, думала, что в своей «норе»… а потом выяснялось, что он мотался за бугор, например.