Милашка для грубияна

Засыпаю я, как ни странно, довольно быстро, все так же лежа на спине. Я бы и на бок перевернулась, но головокружение, зараза такая, не хочет проходить – нахожу позу, в которой мне максимально комфортно в данной ситуации, и практически сразу вырубаюсь.

А вот утром подрываюсь ни свет, ни заря, пока еще полусонный муж окончательно не пришел в себя.

- Доброе утро, - зевает Артем, пока я поворачиваюсь в нему спиной, быстренько достаю из тумбочки два теста и, крепко сжимая их в руке, несусь в ванную.

Голова больше не кружится, тошнота прошла окончательно, а желудок противно урчит, напоминая, что со вчерашнего утра я практически ничего не ела. Игнорирую все позывы своего организма, сосредоточившись на главной цели – честно говоря, боюсь даже глаза открыть, мысленно считая до двухсот. А потом еще до ста. И снова…

Хватит себя мучить – пора уже знать окончательный вердикт - я резко открываю глаза, натыкаясь на две красные полоски. На несколько секунд дар речи меня покидает напрочь, не желая снова появляться – может, я еще окончательно не проснулась?

На всякий случай делаю второй и, пока жду результатов, умываюсь, чищу зубы, постоянно косясь вправо, где на полочке лежит тест. Точно, беременна, потому что и здесь две ярко-бордовые полосочки, которые быстро проявляются на белом фоне.

Мои глаза округляются, а сердце пропускает парочку ударов – надо же, все-таки получилось. И я, сжимая один тест в правой руке, другой в левой, медленно выхожу из ванной, первым делом натыкаясь на полусонного Артема.

- Катя, что случилось? – видимо, замешательство так четко написано у меня на лбу, что муж пугается не на шутку. – С тобой все в порядке? – хватает меня за плечи, заставляя задрать голову, а я в ответ разжимаю кулаки, протягивая вперед две ладони, на которых красуются тесты.

Артем с удивлением смотрит сначала на них, а после растерянно на меня.

- У нас получилось, - наконец-то, мой ступор пропадает, и я улыбаюсь, вешаясь мужу на шею. – Вишневский! - Целую его в щеку и зажмуриваюсь. – Я тебя люблю!

*******

Без Артема я бы не справилась – всем желаю такого ответственного, порядочного, а главное преданного и терпеливого мужа, как у меня. Своего, конечно же, никому не отдам, но уверена, на свете еще полно таких мужчин, которые не словом, а делом доказывают, что на них можно положиться в трудную.

Беременность протекает довольно тяжело – не знаю, с чем это связано, но не успеваю выйти из больницы, как снова туда попадаю на сохранение. Вишневский постоянно улыбается и убеждает меня, что у него все в порядке, однако я прекрасно вижу, как ему тяжело. Он похудел, осунулся, не высыпается, но держится стойко, без конца и края мотаясь из офиса ко мне в больницу, еще и названивая каждый час, чтобы убедиться – со мной и ребенком все в порядке.

Однако возникает еще одна проблема – срок наших виз заканчивается, но врачи категорически запрещают мне длительный перелет на родину, когда существует угроза срыва.

- И что делать? – я в сто пятый раз задаю один и тот же вопрос, лежа под капельницей и держась из последних сил, чтобы не разреветься. И так ночью стало плохо из-за волнений, еще не хватало окончательно расклеиться и потерять ребенка.

- Я что-нибудь обязательно придумаю, - Артем сидит рядом со мной, одной рукой гладит меня по голове, а другую пристраивая на мой уже довольно выпуклый животик. – Ты, главное, не нервничай.

Мой муж поднимает все свои связи, однако Штаты – это не Россия, здесь так просто не договориться. И помощь приходит оттуда, откуда вообще ее не ждали в лице Вилли Андерсона, уже теперь сенатора штата Иллинойс.

- Не помешаю? – он появляется в моей палате с букетом цветов и расплывается в улыбке. – Добрый день, Катрин.

- Добрый, - я тяжело вздыхаю в ответ, так как именно сейчас не хочу никого видеть. – Не помешаете, - пытаюсь выдавить из себя хотя бы подобие улыбки, однако получается хреново.

- Это вам, - мужчина протягивает букет цветов и усаживается на стул, который остался стоять рядом с моей кроватью после ухода Артема. – Как себя чувствуете?

- Хорошо, - киваю в подтверждение своих слов. – А у вас как дела? Слышала, вы стали сенатором, - делаю намерено паузу, наблюдая, как Вилли повторно расплывается в улыбке на все свои тридцать два зуба. – Поздравляю.

Как-то печально у меня звучат слова поздравления, однако на душе так тошно, хоть волком вой. Понимаю, что мужчина ни в чем не виноват, но от осознания этого факта легче все равно не становится.

- Я пришел извиниться, Катрин, - выдает Вилли, чем немного отвлекает от моих печальных мыслей. – Знаю, что вел себя как последний эгоист, и извиниться надо было раньше, но выборы заняли все мое свободное время.

- Я на вас не обижаюсь, - теперь уже улыбаюсь по-настоящему, потому что восхищаюсь поступком мужчины. Другой бы на его месте плюнул на все и забыл, а этот…