Милашка для грубияна

- Слышал, у вас проблемы с визой, - он берет меня за руку и сжимает заледеневшие пальцы в своей широкой ладони. – Не переживайте, я помогу, - подносит мою руку к губам и целует. – Я очень завидую Артему, - печально улыбается, глядя мне в глаза. – Ему с вами повезло…

Вилли помогает, как и обещал, а я …рассказываю мужу о визите мужчины, скрывая и его последние слова, и невинный поцелуй руки. Мне почему-то не хочется сейчас видеть ревность Артема, потому что Андерсон поступил как настоящий мужик – ушел в сторону, больше не появляясь в моей жизни…

- Этот полет я точно не перенесу, - кое-как вылезаю из автомобиля, держась одной рукой за живот, а после передвигаюсь, как черепаха, направляясь к зданию аэропорта. – Это точно безопасно? – уже пятый раз допытываю Вишневского, хотя сама настаивала на возвращении домой.

Хочу рожать в России и точка, тем более в последние два месяца чувствую себя прекрасно. До родов две недели, и врачи разрешили нам длительный перелет, чем озадачили Вишневского окончательно.

Мой супруг, как обычно, показал мастер-класс – арендовал частный самолет с врачом и кое-каким медицинским оборудованием, так сказать, на всякий непредвиденный случай в воздухе.

Весь перелет я лежу на диване, делаю дыхательные упражнения, пытаюсь расслабиться, однако у организма свой режим – за час до посадки у меня начинаются схватки, и прямо из аэропорта меня забирает скорая в роддом…

- Как она? – сквозь туман слышу до боли знакомый женский голос, по которому скучала все время, пока мы были с мужем в Штатах. Господи, как же я рада ее слышать!

- Пока в себя не пришла, - тяжело вздыхает мой любимый супруг. – Может, врача еще раз позвать?

- Что ты, как маленький! – вспыхивает Светлана Петровна, однако тут же берет себя в руки, переходя на шепот: - Малышку видела, такая красотка.

- И я хочу увидеть, - негромко произношу, оповещая близких людей, что уже отхожу от наркоза.

Пока меня везли в роддом, я потеряла сознания, слыша лишь отдельные фразы и часто повторяющееся слово “кесарево”. Как все прошло, да и сколько времени я была без сознания, до сих пор не знаю, однако единственное слово “малышка” приводит меня моментально в чувство.

- Катя, дорогая! – Артем бросается ко мне, нежно проводит пальцами по щеке, а после целует в губы. – Как ты?

- Пока не пойму, но уже пришла в себя, - пытаюсь улыбнуться и пошевелиться, однако боль в животе заставляет лишь скривиться и застонать.

- Лежи спокойно, сейчас позову врача, - Вишневский убегает, а Светлана Петровна прижимает одну руку к груди, другой вытирая слезы.

- Вы хоть чего ревете? - я продолжаю кривиться от боли, правда, больше не пытаясь встать с кровати.

- Как же я рада вас видеть! – слезы уже градом текут по лицу женщины, вызывая лишь радость в душе.

Наконец-то я дома – больше никуда не полечу на столь длительный срок. А когда приносят мою крошку и отдают мне в руки, теперь уже мои слезы градом катятся по лицу – вот оно, счастье, другого мне не надо.

Как говорила моя любимая подружка – ради маленького комочка, который сейчас спит в моих руках, можно и потерпеть все тяготы и лишения.

Амина Вишневская оповещает всю палату громким плачем о том, что она тоже рада нас всех видеть, а Артем со Светланой Петровной смотрят на нас с дочерью с восхищением, пытаясь улюлюканьем привлечь ее внимание к их скромным персонам.

Ну а что – пусть к ним привыкает, это ведь теперь ее семья.

Добро пожаловать, моя крошечка, в этот мир!

Эпилог

POV Катя

- Этот кубик надо ставить сюда, - рассказывает Артем малышке, сидя с ней на полу посреди нашей спальни. – Красненький к красненькому, - расставляет их в зависимости от цвета, вызывая у меня улыбку на лице.

Мой любимый супруг даже не слышит, как я тихонько прокралась к открытым дверям в комнату и замерла на пороге, наблюдая за столь милой картиной. “Красненький” – это, конечно же, моя фишка, но так мило звучит из уст Вишневского, что я в очередной раз улыбаюсь, а в груди расплывается тепло от увиденной картины.

- Ф-фф! – какой-то непонятный звук издает наша дочь, однако ее папаша никак не может угомониться.

- Ну, скажи, - он делает паузу, глядя на Амину. – Красный! – тянет первую гласную букву, а малышка в ответ берет кубик и бросает Артему в лицо.

- Зеленый, - смеюсь я в ответ и захожу в комнату, привлекая к себе внимание. – Ей всего полгода, Вишневский. - Присаживаюсь на корточки и целую в щеку самого любимого мужчину в мире. – Рано ей еще разговаривать, - дотрагиваюсь пальцем до крохотного носика, а моя дочь в ответ берет еще один кубик и бросает теперь уже мне в лицо.

- Учись! – Артем тычет пальцем мне в грудь с таким довольным видом, как будто миллион выиграл, не меньше. – На папу кричать нельзя. Наша блудная мама, наконец-то, вернулась.