Милашка (СИ)

========== Часть 12 ==========

По крыше барабанил дождь. Его перестук прерывался звуками выстрелов и матюками, льющимися с экрана компьютера. В комнате еще витал запах еды, было немного душно, однако открывать окно сейчас не хотелось — от шума и сквозняка мог проснуться сосед. Дже лежал под одеялом, не двигаясь, хоть ноги уже начали затекать. Боевик его не интересовал. Как и собственные конечности. Ведь рядом спал Юнхо. Когда Чхве, сонно зевая, пожелал спокойной ночи и начал укладываться неподалеку от медленно остывающей жаровни, молодые люди взяли остатки соджу и ушли к себе. Чон проверил соединение интернета, предложил посмотреть что-нибудь. Порывшись, нашел фильм. Прихлебывая алкоголь, улегся рядом, понятия не имея о том, что провоцировал своей близостью у Дже сердечный приступ. Укрыв ноги, мужчина комментировал перипетии сюжета, подложил ладонь под подбородок. Джеджун обнял свою бутылку, слушал и кивал, не смея даже взглянуть на него. И вот, фильм близился к концу, Юнхо замолк, и парень получил возможность полюбоваться им вблизи.

— Хён, — позвал он шепотом. Мужчина не отреагировал, хоть и лежал совсем рядом, они даже соприкасались бедрами. — Сейчас самое интересное будет.

Чон только рот приоткрыл, перекатился набок. Но не проснулся. Джеджун закусил нижнюю губу, разглядывая длинную шею Юнхо, виднеющиеся из-за ворота футболки ключицы. Он был так привлекателен, что не верилось в реальность существования подобной красоты, зрелой и мужественной. Ким отставил соджу, к которому так и не притронулся, осторожно подполз к нему ближе.

— Хён, ты мне нравишься, — еле слышный шепот заглушался бандитскими разборками.

Джеджун произнес эти слова и замолчал, словно бы хотел понять, уверенно ли звучал собственный голос. Можно было бы добавить «очень» или «безумно», ведь простого «нравишься» явно было недостаточно. Дже был не просто очарован, он боготворил Юнхо. И хотел бы, чтобы тот узнал его чувства. И одновременно боялся этого.

Стараясь дышать через раз, парень опустился на татами грудью и еще немного переместился, прижался к мужчине вплотную. Прикрыв глаза, он вдохнул запах его тела. Юнхо весь день ходил в этой футболке, ткань пропахла потом, но Дже безумно понравился терпкий естественный аромат. Ощущая себя гадким и жалким, он наслаждался тем, что может просто лежать рядом с Чоном, слушать его размеренное дыхание. О том, чтобы обнять мужчину, даже и помыслить не смел. Вдруг бы разбудил нечаянным движением, и Юнхо ушел бы к себе. Или, что еще хуже, спровоцировал бы неприязнь. Довольствуясь малым, Дже расслабился, медленно засыпая.

Юнхо проснулся от того, что почувствовал, как ему в темечко уперлось горлышко бутылки. Цокнули по полу когти. Пальбари оттащил игрушку, попробовал укусить, но стекло выскользнуло и покатилось дальше. Увлеченный, щенок тявкнул, припал к полу, словно тигр на охоте, завилял хвостом. Потом скакнул слоненком на бутылку. Та вновь выскользнула.

— Мелкий, а ну… — пробормотал Юнхо, как ему показалось, грозно.

Тут же замолк, когда под самым подбородком заворочались. Мужчина приоткрыл один глаз. Джеджун прильнул к нему во сне, видимо замерзнув без одеяла, лежал, прижав руки к груди. Длинная челка упала на его лицо, виднелся лишь кончик носа и пухлые губы. Тусклого света, проникающего через щели в ставнях, хватало, чтобы разглядеть парня. Спросонья Чон удивился, почему Дже пришел к нему ночевать, ведь у самого футон новенький и мягкий. Давненько к нему в постель никто не проникал, однако ж. Приятно было ощущать, как переплелись их ноги.

Щенок подошел, хотел ткнуться носом в Джеджуна, чтобы разбудить, но Юнхо отогнал его.

— Кыш. Пусть поспит еще.

Пальбари вильнул хвостом и тихонько заскулил. Мужчина откатился в бок, потом поднялся. Дотянувшись до одеяла, накрыл Джеджуна. Подтянув сползшие низко на бедра спортивные штаны, он прошел к ноутбуку и опустил крышку. Чуть не споткнулся о бутылку, которую так и не выпил Ким.

— Идем, — Юнхо взял пачку сигарет с письменного стола, открыл дверь, пропустил питомца и вышел.

Пальбари обнюхал спящего дядю Чхве, прошествовал к двери. Юнхо взял зажигалку, набросил на плечи кофту, зевая. Было раннее утро, над рекой висел плотный туман. Его щупальца достигали забора на дальнем конце огорода. Повсюду были лужи, пахло влажной землей. Щенок подошел к краю крыльца, глянул на грязное безобразие внизу, оглянулся на усевшегося на подушке хозяина.

— Чего? Иди, давай, — Пальбари заскулил. Юнхо закусил сигарету, развел руками. — А я что сделаю?

Щенок у него был что надо. Проявлял чудеса брезгливости, становился чистоплюем и все реже позволял себе носиться по грядкам. Такому точно нужно было жить в городе. Однако, естественные потребности согнали-таки его вниз, ибо малец помнил, как получил по шапке за то, что однажды пописал на стену дому.