Милашка (СИ)

— После учебы тебе нужно сразу возвращаться сюда, помогать нам по работе. Каждый месяц Юнхо должен будет предоставлять отчет о твоем поведении.

— Звучит серьезно, — поежился Дже.

— Очень, — согласился Чхве. — Нельзя давать этим уродам повод. У тебя и так в личном деле теперь запись имеется, нужно постараться не усугублять, иначе потом сложно будет с колледжем и работой.

— Налегай на биологию и химию, — подал голос Юнхо. — На следующий год попробуй поступить в ветеринарку. Ты любишь животных, они любят тебя. Уверен, все получится.

Джеджун ссутулился.

— Звучит здорово, — без особого энтузиазма проговорил он тихо.

— Не поступишь на бюджет, есть еще целевое обучение, — Чон прошел мимо, хлопнул парня по плечу.

— Что это?

— Заключаешь договор с предприятием, они оплачивают твое обучение, а после ты обязан отработать у них несколько лет.

— И кто меня возьмет с условным сроком?

— Я.

Дже поджал губы.

— Я п-постараюсь.

— Супер. Смотри, я очень требовательный работодатель, поблажек делать не буду.

Школа всегда была для Джеджуна местом, сравнимым с каторгой. Он не мог усидеть урок, отвлекался на ерунду, откровенно скучал. Математика сводила его с ума. Как, впрочем, все предметы. Он ненавидел учебу. Будь его воля, он бы целыми днями только и делал, что возился с братьями меньшими, кормил, убирал, мыл. С любым мохнато-полосатым Дже мог с легкостью найти общий язык, а людей сторонился. Ему не хотелось принимать участия в праздной болтовне, обсуждении выпускного, дискуссиях на риторике. С младшей школы он предпочитал молчать, прослыл дураком и неучем. Преподаватели смотрели на него сквозь пальцы, не в силах расшевелить. Ким со скрипом переходил из класса в класс, часто просто отрабатывая на огороде директора свои академические «хвосты».

Появившись в школе сейчас, Дже стал объектом всеобщего внимания. Как бы он хотел вернуться в то время, когда его просто не замечали. Немногочисленные ученики, уже занявшие свои места, как один повернулись, стоило ему появиться в кабинете. Они оценивающе оглядели великоватую рубашку, небрежно заправленную в старые джинсы (Ким наотрез отказался надевать брюки со стрелками, которые привез ему Юнхо), лохмы. Учительница, бывшая одноклассница и подруга его тети, закатила глаза.

— Джеджун, тебе тоже нужен грумер.

Класс захихикал. Ким извинился и прошел вглубь помещения, занял последнюю парту. Учебника ему не досталось, и он вытащил из портфеля лишь тетрадь. По классу зашелестел шепот «гляди-гляди!» Джеджун понял, что из-за штанины выглянул браслет, поджал ноги.

— Ты был в каталажке? — нагнулся к нему прыщавый парень, громко зашипел. — Говорят, у них там отдельный корпус для малолеток. За бабки, блатные могут любого выписать на ночь, как по каталогу.

Мерзко захихикав, он выжидательно таращился на Кима. Тот молчал.

— Эй, Дже, сколько? — спросили у него с другой стороны.

— В рот или куда? — уточнил прыщавый у приятеля.

— Я про наркоту, придурок.

Класс зашелся смехом. Учительница рявкнула, чтобы все заткнулись. Джеджун медленно выдохнул. И это была биология. Мысленно попросив прощения у Юнхо и старика Чхве, Дже отвернулся к окну и погрузился в своих не радужные мысли.

От физкультуры у него было освобождение, дополнительных курсов в деревне не было, кто мог, уезжал на автобусе в ближайший город. Потому, едва закончился пятый урок, Дже сбежал домой. У клиники столкнулся с молодым ветеринаром. Юнхо держал в руке чемоданчик, предложил пойти с собой. В конце улицы жила пожилая библиотекарша, которая уже ушла на пенсию. К ней и направились. Во дворе уже находился Чхве, осматривал круп белоснежной козы. Хозяйка придерживала животное за ошейник.

— О, Дже! Иди сюда, — заметив Кима, старик подозвал его. — Смотри, что это, как думаешь?

Джеджун бросил портфель на крыльцо, подошел, вежливо поклонился клиентке. Та сухо улыбнулась ему, и то, кажется, потому что рядом были мужчины. Зрелище Дже предстало нелицеприятное — под хвостом у бедного животного висели какие-то кишки ярко-красного, даже вишневого цвета. Было противно, конечно, но не до обморока и рвоты.

— Не знаю.

— А зачем нам мальчик? — спросила тетка.

— Он учится. Это, Дже, матка. И она выпала.

— После родов, что ли?

— Угу. Дурочка продолжала тужиться уже когда плод вышел. Обычное дело при первых родах.

Коза переступила с ноги на ногу. Ким не любил этих рогатых, их продолговатые глаза с детства пугали его. Юнхо попросил хозяйку принесли холодной воды.

— Значит так, надо подержать матку в воде. От холода она немного сожмется, и ее проще будет вставить обратно.

Продолжая комментировать свои действия, старый ветеринар уверенно и спокойно работал. Коза возвещала о том, как ей некомфортно, но колоть анальгетики Чхве не стал. Ближе к концу этой несложной операции ему едва не прилетело копытом, но Юнхо успел перехватить ногу пациентки. Пара минут, громкое «ме-еее» и все вернулось на свои места. Чхве стянул перчатку, похлопал козу по боку.

— Умничка, вот и все, — потом обратился к хозяйке козы. — Я выпишу вам дезинфицирующее средство, чтобы не возникло сепсиса. Козленок-то нормальный?