Миля над землей

Мои глаза мечутся по его лицу в попытке прочесть его мысли. Любезность и осторожность на самом деле не в его стиле, так что этот полный беспокойства вопрос звучит немного странно, несмотря на то что он, вероятно, сейчас может читать язык моего тела как открытую книгу.

– Потому что я собираюсь затмить всех остальных мужчин твоей жизни. – Его губы растягиваются в высокомерной ухмылке.

Вот оно.

Мои бедра сжимаются при этой мысли.

– Сомневаюсь, – с вызовом бросаю я.

Моя маска уверенности снова на мне, я тянусь к ремню на его брюках. Я знаю правила, и даже если бы и не знала, у меня потекли слюнки при мысли о том, что он будет у меня во рту.

Как только мои пальцы хватаются за молнию, Зандерс меня останавливает, кладя свои руки на мои. Мое внимание переключается на него, и я замечаю, что его высокомерие исчезло, сменившись неуверенностью.

Мозолистые пальцы Зандерса скользят под мою рубашку, впиваясь в талию. Он делает два властных шага вперед, а я отступаю вместе с ним, пока мои лопатки не упираются в стену гостиничного номера.

Он делает долгий, трудный вдох, на его лице явно читается поражение. Одна его рука обхватывает мое лицо, большой палец касается моих губ. Другая рука остается на моей талии, прижимая меня к стене. Его прикосновения напористы и властны, но в то же время странным и неожиданным образом нежны.

Карий взгляд изучает мое лицо.

– К черту правила, – выдыхает он. – Мы оба знаем, что сегодня вечером ты будешь часто выкрикивать мое имя.

И с этими словами небольшое пространство между нами заполняется: Зандерс настойчиво прижимается своим ртом к моему. Его губы мягкие и полные, они двигаются идеально синхронно с моими. Мы вдыхаем друг друга. Я обвиваю руками его плечи, притягивая ближе к себе, и когда он просовывает теплый язык мне в рот, отчаянный стон вырывается из моего горла.

Потому что, черт возьми, этот парень умеет целоваться.

Ощущение того, что его губы наконец касаются моих, а также его доминирующей власти надо мной, пронзает каждый нерв моего тела. Его желание воспламеняет кончики моих пальцев, растекаясь по груди и, что более заметно, по верхней части бедер.

Горячие губы прижимаются к моим, а затем находят путь к шее. И я не знаю, нуждалась ли я когда-нибудь в чьем-то прикосновении так сильно, как сейчас.

Он прижимает меня к стене своими бедрами, а я подсознательно прижимаюсь к нему, чувствуя, как он растет. Я уговариваю его, потираясь, извиваясь, выгибаясь всем телом и вызывая хриплое рычание у мужчины, который, кажется, всегда контролирует ситуацию.

Зандерс быстро убирает руки с моего лица и талии, стремительно перемещаясь к ягодицам и подхватывая меня, как будто я легче перышка.

Когда он несет меня к дивану, а я обнимаю ногами его талию, в голове у меня возникает мимолетное чувство застенчивости. Но Зандерс держит меня без малейшего напряжения и с легкостью садится.

Оседлав его, я даже через джинсы чувствую под собой, насколько он твердый. Прижимаясь к нему по всей длине, продолжаю двигаться и раскачиваться, пытаясь облегчить боль. Все это время его руки покоятся на моих ягодицах, сжимая и разминая.

Я обеими руками скольжу по его затылку, царапая ногтями кожу головы.

– М-м-м, – мурлычет Зандерс мне в рот. – А мне нравится.

Я прижимаюсь к нему ртом, двигая бедрами, получая столь необходимое трение о клитор, и прижимаюсь к твердой, как камень, эрекции, которую он прячет в штанах.

Пожалуй, «прячет» – неподходящее слово. Судя по тому, что я чувствую, особо скрывать тут нечего.

– Черт, – стонет он. – Так мне нравится еще больше.

Моя грудь наполняется уверенностью. У меня получается.

– Что еще тебе нравится?

Губы Зандерса слегка приподнимаются с одной стороны.

– Я бы хотел посмотреть, способен ли на что-то твой рот, кроме как мне перечить.

Мои ладони пробегают по всей его груди, натягивая на широких плечах рубашку.

– Тебе нравится, когда я тебе перечу.

Зандерс пытается сдержать понимающую ухмылку, снова целуя меня. Он берет в ладони мои ягодицы и шлепает по ним, а затем спихивает меня с колен.

Я соскальзываю с него и делаю шаг назад. Зандерс встает и возвышается надо мной, высвободив руки из рубашки и оставив ее на диване. Не сводя с меня прищуренных глаз, он расстегивает молнию на брюках и кивает, делая мне знак закончить работу.

Прикусив нижнюю губу, я встаю перед ним на колени. Мои пальцы цепляются за его брюки, стягивая их вниз. Они плотно облегают массивные ягодицы и бедра – характерные особенности фигуры хоккеиста, но, будучи стянуты с большей части мышц, собираются вокруг лодыжек.

Он все время наблюдает за мной.

Пока Зандерс сбрасывает ботинки и брюки, я не свожу взгляда с огромной выпуклости под его обтягивающими трусами. Я видела его в подобном скудном наряде каждый раз, когда мы летели в самолете, но я надеялась, что так кажется только с виду. Судя по всему – не кажется.

Я прижимаюсь к нему ладонью через ткань, заставляя Зандерса с шипением вдохнуть от этого ощущения. Поглаживая его по всей длине через ткань, я смотрю на него сквозь ресницы.