Миля над землей

– Здесь есть еще кто-нибудь из команды? – нервно спрашиваю я.

Он качает головой:

– Нет, только я.

Оглядев комнату, чтобы в этом убедиться, я киваю, благодарная, что у него хватило предусмотрительности не приглашать меня в место, где оказалось бы полно моих клиентов. То, что я собираюсь сделать, и так достаточно плохо. Мне не нужно, чтобы об этом узнали все в самолете. Особенно его товарищи по команде. Я слышала, как они рассказывают о своих пассиях, и хотя я вот-вот стану одной из них, я бы предпочла, чтобы никто не узнал об этом.

– Ты готов? – Я смотрю на него умоляющими глазами, мне нужно начать, прежде чем я струшу или одумаюсь.

– Ого, вот это да. Не терпится? – смеется Зандерс. – По крайней мере, сначала угости меня ужином, милая. Я никогда не чувствовал, чтобы меня настолько использовали.

У меня вырывается тихий смешок: его юмор снимает нервное напряжение. До тех пор, пока я не смотрю за его спину на бесчисленных красивых, как модели, женщин, которые в данный момент сверлят меня убийственным взглядом за то, что я отняла у них ночь со спортивной знаменитостью.

– У тебя полно вариантов.

Он не оборачивается и продолжает смотреть на меня.

– У меня всегда есть варианты.

От этого у меня во рту появляется горький привкус, и я смотрю куда угодно, только не на него. Тем более что меньше часа назад я получила сообщение от парня, который всегда напоминал мне, я – не более чем запасной вариант.

– Но я рад, что пришел мой первый вариант.

Карие глаза Зандерса смотрят мягко, но они полны огня. Он окидывает меня взглядом с ног до головы, заставляя нервничать. Его слова наполняют меня той толикой уверенности, которая мне так нужна, чтобы сделать это сегодня вечером.

– Что заставило тебя передумать? – спрашивает он, кончиком большого пальца мягко убирая локоны с моего лица.

– Честно?

– Только честно.

– У меня сел вибратор, а я не взяла с собой зарядное устройство.

Мгновение Зандерс изучает меня, сомневаясь в моей искренности, а потом мои уши наполняет глубокий смех, вырывающийся из его груди.

– Стиви, детка, ты и впрямь знаешь, как держать в узде мужское самолюбие.

Я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться ему в ответ. Все хорошо. Сегодняшний вечер обещает быть веселым.

– Тогда пойдем?

– Позже, – говорит Зандерс. – Сначала немного побудем здесь.

Встав позади меня, он кладет крупные руки мне на бедра, подталкивая вперед. Но остается рядом, прижимаясь грудью к моей спине.

– Где это – здесь? – спрашиваю я через плечо, когда Зандерс ведет нас к приватному бару в углу VIP-зоны.

– Это одна из моих любимых остановок в расписании НХЛ. Владельцы этого зала – два брата, с которыми я учился в колледже. Один занимается бизнесом, а группа другого каждые выходные появляется в заголовках газет. Он безумно талантлив. Я думаю, тебе понравится его музыка.

– Эта музыка? – Я вопросительно хмурю брови, имея в виду чудовищно громкие басы, от которых вибрирует все помещение.

– Нет. Эта музыка – дерьмо. – Мы подходим к бару, и Зандерс выпускает меня из своих объятий. Он небрежно опирается одной рукой на стойку, без особых усилий выглядя чертовски сексуальным. – Но когда будет выступать группа Ники, ты это поймешь.

– Что вам предложить, мистер Зандерс? – спрашивает бармен.

– Она будет пиво. – Он делает движение в мою сторону, и я понятия не имею, откуда, черт возьми, он это узнал. – Ирландский эль, да?

– Да… – тяну я, в замешательстве хмуря брови.

– И мне то же самое.

Вместо того чтобы начать расспрашивать о том, откуда он узнал о моих любимых напитках, я спрашиваю:

– Какие еще твои любимые остановки в расписании НХЛ?

– Форт-Лодердейл всегда хорош, потому что это после примерно двадцати городов с сильными морозами, а в Южной Флориде в середине зимы – идеальные плюс двадцать градусов. Уверен, ты уже бывала там раньше с другими командами, на которые работала.

Я отрицательно качаю головой.

– Майами – да. Но я никогда раньше не работала с хоккейной командой.

– Ну, когда мы там бываем, мы все останавливаемся прямо на пляже, так что эти поездки похожи на мини-отпуск. И Нью-Йорк – тоже хорошая остановка. Но я должен сказать, что Колумбус – мой любимый пункт в расписании.

– Колумбус? – удивленно спрашиваю я. – Это в Огайо?

– В Колумбусе находится Государственный университет Огайо. Я там учился, так что мои бывшие товарищи по команде из колледжа обычно приходят на игру. Для меня это – самое близкое понятие дома, не считая Чикаго.

– Значит, ты вырос в Огайо? У тебя там семья?

– Вообще-то, в Индиане. Мой отец все еще там, а сестра – в Атланте, но семья Мэддисона для меня больше семья, так что я думаю, что мой дом – Чикаго, потому что они там.

Бармен прерывает нас, ставя перед нами на стойку наше пиво. Но я благодарна за паузу, потому что этот разговор начинает становиться слишком личным, чтобы вести его с тем, кто предполагается всего лишь на одну ночь.

– Где бы ты хотела остановиться в этом сезоне? – спрашивает Зандерс, прежде чем поднести пиво к губам.

Не успеваю я продолжить разговор, как отвратительная хаус-музыка смолкает, и на сцену, настраивая свои инструменты, выходит группа парней.